Ночь опасна

Олег помахал вилкой, отвергая это обвинение, и принялся за рыбу. Некоторое время Нина хранила молчание, а потом неожиданно поинтересовалась, где же он все-таки был. Это прозвучало так естественно, по-семейному, что Олег даже улыбнулся.

— Ездил на урок.

— Ты даешь уроки?

— Нет, беру.

Нина подняла брови:

— Ого! Еще один язык? Третий? Какой?

— Русский. — Олег с удовольствием посмотрел в ее удивленные глаза. — Я очень плохо говорю, ты не замечаешь?

Сама Нина безбожно «акала», растягивала слова, иногда пришепетывала. Все это бросалось в глаза даже ему, коренному москвичу. У него дома говорили по-другому, может быть, потому, что там выросло не одно поколение переводчиков. Олег подумал, сколько уроков назначила бы его подруге Тамара. Не меньше сотни. Да и то — без гарантированного результата.

— Какая глупость, — заметила Нина. — Ты меня вообще не принимаешь всерьез. Ну правда, какой язык? Итальянский? Испанский?

Олег рассмеялся — ее удивление было таким искренним и комичным.

— Правда русский.

— Глупо, — повторила она, уже всерьез обидевшись. — Не хочешь говорить, где был, — не надо. Я тебе не жена, в конце концов.

— Помнишь ту женщину на Чистых прудах?

Стоило ему произнести эти слова, как Нина сразу замкнулась. От ее веселой иронии не осталось и следа. Она вскочила из-за стола и с грохотом опустила тарелки в раковину.

— Не злись, — продолжал Олег. — Возможно, она в самом деле погибла не из-за тебя.

— Надеюсь, — процедила Нина и открыла воду.

— Ты не хочешь о ней слышать, но кое-что тебе будет интересно. Я уже встречал ее раньше — в книжном магазине, где она раскладывала в книгах рекламки языковых курсов.

— Как интересно! — иронично оборвала его Нина. Она с каким-то ожесточением мыла посуду.

Олег мельком подумал, что после такого мытья уцелеет, дай бог, треть тарелок и чашек.

— Вчера я позвонил по телефону, указанному в рекламе. Сегодня туда сходил. И…

Она неожиданно обернулась — с ее дрожащих рук на пол закапала пена.

— Чего ты добиваешься?! Зачем ты меня мучаешь? Я в жизни не видела ту женщину и видеть не хочу! Это случайность, сколько можно повторять!

Я и хочу доказать, что это случайность, — пояснил Олег. — Мне очень хочется, чтобы это было так. Чтобы ты могла спокойно вернуться домой, к мужу, и не боялась оставаться с ним наедине. Я хотел выяснить — могло ли убийство этой женщины быть не связанным с тобой. Мне бы очень не хотелось, чтобы вас просто перепутали.

Нина ничего не ответила. Секунду она разъяренно смотрела на него неподвижным взглядом, потом резко отвернулась и продолжила мыть посуду. Олег говорил, глядя ей в спину, и даже не знал, слушает ли она. Хочет ли слышать.

— Эта женщина — ее зовут Мария — жила в маленькой квартирке с сыном и его второй женой. Отношения у них, как я понял, были очень плохие. Парочка ее донимала, попрекала тем, что она плохо ведет хозяйство. Они часто ссорились.

— Однако ты провел настоящее расследование, — сквозь зубы процедила Нина. Но не обернулась.

— У нее было очень мало друзей. — Олег решил не обращать внимания на пренебрежительный тон Нины. — Она почти ни с кем не общалась. Ей редко звонили, она выходила из дому только в магазин. В том числе и в книжный магазин. Туда она ходила, чтобы помочь своей бывшей невестке распространять рекламу языковых курсов. Я виделся с этой девушкой. Она говорит, что Мария очень "боялась простудиться, потому что у нее был застарелый ревматизм, и вообще она была очень боязливой и робкой.

— Ну и что? — все так же сухо откликнулась Нина.

— А то, что я никак не могу понять, за каким чертом ее понесло среди ночи на Чистые пруды. Это не вяжется с ее образом жизни.

Нина наконец слегка повернула голову. А что, если у Марии был любовник? Или просто друг, который вдруг попросил о помощи и назначил свидание? И вообще — чего ради Олег копается в чужой жизни? Что ему до этой женщины? Разве он ее хорошо знал? Разве ее судьба его тревожит?

— Меня тревожит прежде всего твоя судьба, — оборвал ее Олег.

— Я достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе, — отрезала Нина. — Ради бога, оставь ты эту женщину в покое! Ты ездишь к ее родным, вмешиваешься, расспрашиваешь их. Ты не подумал, что в конце концов в убийстве могут заподозрить тебя самого?

Он думал о такой возможности. Довольно скоро обнаружится, что мужчина, выдававший себя то за милиционера, то за родственника, на самом деле не был ни тем ни другим. И тогда у всех возникнут весьма естественные подозрения.

— Из дому она вышла добровольно. — Олег, не отвечая на заданный вопрос, упрямо гнул свою линию. — Я не верю, что можно было ее связать, вывезти из квартиры аж на Чистые пруды, усадить на лавку и пристрелить. Да еще проделать это бесшумно. Малейший шум был бы замечен соседями — там очень плохая изоляция между квартирами.

— И даже это ты заметил, — прокомментировала Нина.