Ночь опасна

Открыв книжку на нужной странице, Николай вышел в переднюю и остановился у телефона. Было уже очень поздно, в квартире повсюду погас свет. Только на кухне было еще светло, и оттуда слышался бессвязный, бессмысленный монолог Арарата. Он все никак не мог успокоиться и строил планы мести. Николай снял трубку и набрал московский номер.

Ему ответили только на второй раз — сперва никто не подошел, и связь разъединилась. Наконец раздался сонный и очень сердитый голос. Николай коротко представился, и голос в трубке сразу изменился. Теперь он звучал смущенно и встревоженно.

— Что-то случилось? — спросил Олег. — С Ниной?

— А, вы уже знаете?

— Я ничего не знаю! Ее мама сказала мне, что она…

— Уже нашлась, — оборвал его Николай. — У меня к вам есть один вопрос, уж постарайтесь на него ответить.

Он говорил таким начальственным тоном, какой позволял себе в очень редких случаях — если подчиненный тяжело провинился. И Олег, невольно поддавшись магии этого властного голоса, виновато спросил, что случилось, не? уже без прежнего напора.

— Откуда вы знали, что ее собьет машина? — спросил Николай.

— Как?! Повторите!

— Ее сбила машина на следующий день после того возвращения, — с трудом сдерживая ярость, пояснил Николай. — И это сделал не я — можете снова прийти и допросить моих сотрудников. Разрешу вам это в последний раз. Так вот, я хочу знать — как вы могли это предвидеть? Вы и Нина?

Олег неожиданно положил трубку.

* * *

Впрочем, он сделал это скорее от растерянности, чем из нежелания продолжать разговор. Когда он услышал последние слова Николая, рука с трубкой опустилась сама. Олег взглянул на часы — половина третьего. Розыгрыш? Нет. Он узнал голос, и этот голос говорил правду.

Первые мысли были какими-то странными: «Почему машина? Почему опять машина? Ведь это уже было, почему они повторяются?» Осознав, о чем он думает, Олег обругал себя идиотом. Как будто так важно, каким образом погибла Нина! Она умерла, ее больше нет. Им все-таки удалось ее убить — именно тогда, когда они наконец расстались.

«Тамара это предчувствовала. Она настаивала, чтобы я оставался с Ниной. Нужно было…» Он снял трубку с телефона и тут же положил ее обратно. Куда звонить, зачем? Тамаре, чтобы сообщить, чем закончилась эта история? Николаю — чтобы заставить его сказать всю правду? «Как он говорил со мной! Прямо обвинял! Как будто это я сбил его жену… Не может он так думать! И он знает больше, чем хочет показать! Ему хочется обвинить меня, и это так легко! Дескать, я знал, что ее собьют! Абсурд! Знал бы — так не пришел бы к нему в офис рассказывать о неудавшемся покушении. Он ведет себя глупо!»

И тут же одергивал себя: «А как ему себя вести в такой-то момент? А вдруг он в самом деле страдает и не отвечает за свои слова? А если только изображает горе?»

Олег наконец очнулся и, обнаружив, что стоит босиком на холодном паркете, первым делом обулся. А потом пошел в кухню, поставил чайник, нашел сигареты. На него нахлынуло какое-то странное спокойствие, почти апатия, и это поражало его едва ли не сильнее, чем смерть бывшей возлюбленной. «Я ведь ждал, ждал чего-то в этом роде. Когда мы расставались в последний раз, мне показалось, что больше я ее не увижу. Но разве я думал всерьез, что она погибнет? Все это было игрой! Да, для меня это было головоломкой, которую я с таким упоением решал… Комбинировал варианты, собирал факты, искал свидетелей… А она видела все это и страшно нервничала. Потому что для нее-то это не было игрой! Эта головоломка прямо угрожала ее жизни, вот почему она так злилась, когда я слишком увлекался. Она была права, что злилась… А я… Я никогда перед ней не оправдаюсь. Она просила о помощи, а я ее не спас. Нельзя мне было уходить».

И все-таки настоящего горя Олег не ощущал. Он перелистал свои чувства, как давно знакомую книгу в поисках нужной страницы. Да, вот здесь, сразу за «любовью к Нине», и должно быть «страшное горе». Но эта страница оказалась вырванной. Женщина исчезла, оставив после себя вопрос, нерешенную загадку, возможно, даже опасность. Но плакать !Олег не мог. Николай больше не звонил, телефон молчал. «Он позвонил сгоряча, и сам это понимает. Если он виновен в ее смерти — ему все равно не удастся снять с себя вину и переложить ее на мои плечи. Если он невиновен и его пытались подставить в качестве женоубийцы, как я предполагал… Тогда он сейчас просто невменяем. Если его пытались подставить…»

Тогда у них наконец получилось!

Олег вскочил, едва не опрокинув хрупкий кухонный столик. Его до тошноты напугал резкий свисток закипевшего чайника. Он выключил газ, и руки У него при этом дрожали.

— Черт, нервный, как барышня, — пробормотал он вслух. — Но все-таки вышло по-моему! С этой машиной все было слишком глупо, чтобы Николай оказался настоящим убийцей!