Ночь опасна

Олег вспомнил о заявлении, которое сделала в милиции Нина. Наверное, теперь к этому заявлению отнесутся куда серьезнее. Женщина жаловалась, что ее пытался сбить некто, сидевший за рулем ее собственной машины. И вот пожалуйста — не прошло и десяти дней с того покушения, как она в самом деле была сбита… И произошло это сразу после того, как в Москву вернулся из командировки ее супруг. Подозрительно? Не то слово. Могли подстроить подобное сам Николай?

«Нужно решиться и поговорить с ним. Откровенно, без намеков на прошлое, как будто мы не знакомы. Ведь если он невиновен, то Нина была обречена с самого начала. Она даже не знала, кого нужно опасаться! Не могла назвать ни одного врага, но враг-то у нее был, да еще какой! Кто же это? Она наверняка не говорила мне всей правды. Считала, что я не могу ей помочь. Но тогда почему так упорно возвращалась ко мне и посвящала во все детали?»

Он поймал себя на том, что начинает ссориться с покойницей, и это его не то испугало, не то опечалило. «Я не умею прощать даже мертвым. А уж такой грех, как скрытность и непоследовательность, нужно прощать любой женщине. Наверное, мама права, и мне никогда не обзавестись семьей».

Чай постепенно остывал, за окном медленно, неохотно рассветало. Олег раздернул новенькие, еще непривычные занавески, впуская в кухню зимнее свинцовое утро. И почему-то только теперь, глядя на истоптанный снег под окном, на гаснущие фонари, на собак, обследующих помойные баки, он понял, что Нины в его жизни никогда уже не будет. Будет все, что угодно, — рассветы, ночные часы, эта зима и следующее лето, новая работа и другие привязанности. Семья или одиночество, дети или домашние животные, старые друзья и новые враги… Весь мир в его распоряжении, но ничто в мире не вернет ему эту женщину.

«Наверное, именно это и есть смерть. — Он смотрел, как зажигаются окна в доме напротив — сперва поодиночке, потом целыми созвездиями. — Это единственная вещь, с которой спорить бесполезно, сила, которой нечего противопоставить. И только поэтому она так пугает тех, кто остался в живых. Мне страшно, но плакать я не могу».

Олег подошел к телефону и набрал домашний номер. «Номер Нины», — подумал он. Но теперь это был не ее номер.

Николай подошел третьим — до этого трубку брали и передавали друг другу какие-то сонные, невнятно отвечающие люди. Хозяин, должно быть, тоже спал — голос у него был хриплый и раздраженный.

— Нам с вами нужно встретиться, — сказал Олег. — Хотя бы раз. По поводу…

— Идет, — оборвал его тот. — Но не сейчас, не сегодня.

— Лучше бы поскорее, — виновато ответил Олег. Он растерял всю свою смелость, когда подумал, какой наглой должна казаться такая просьба. Нину наверняка еще не похоронили.

После длинной паузы Николай согласился увидеться с ним сегодня, после полудня.

— В городе. — Он говорил отрывисто, будто жалел лишнего слова. — Возле нашего офиса, в половине второго. Я вас подберу, и тогда поговорим.

Не прощаясь, он повесил трубку. У Олега осталось ощущение, что его почти оскорбили. Но на что он мог рассчитывать? «Если он все-таки нанял киллера для Нины, то и я пропал. Лезу прямо в пекло. Слишком много знаю. Но есть очень простой выход — я могу туда не пойти. Это был бы выбор разумного человека, которого волнуют прежде всего собственные дела. У меня будет время подумать».

Однако Олег кривил душой, напоминая себе об этой отсрочке. Он прекрасно знал, что пойдет.

* * *

Ровно в половине второго директор вышел на крыльцо своего офиса. Вслед за ним вышел охранник, сохранявший на лице выражение безмерного горя, и какая-то высокая полная женщина — в плечах едва ли не шире, чем сам Николай. Она говорила громко и несколько покровительственно. Убеждала его «держаться», сжимая при этом кулаки и демонстрируя великолепный маникюр. А из-за спины этой дамы выглядывала заплаканная маленькая секретарша. Лиза — вспомнил ее имя Олег — в этот день даже забыла надеть парик. Ее собственные волосы оказались под стать хозяйке — жиденькими и короткими. Именно такое упущение в туалете убедило Олега, что девушка переживает искренне. «А я-то считал ее любовницей босса… Сама Нина была в этом уверена».

Николай распрощался с провожатыми, пожал руку представительной даме, кивнул секретарше и, на ходу доставая ключи, пошел к своей машине — той самой злополучной «хонде». Олег заметил ее, когда ждал у крыльца, и осмотрел пострадавшее крыло. Царапины все еще были на виду — никто не потрудился их замаскировать. Хозяину, как видно, было не до того.

— Вы на машине? — сквозь зубы спросил его Николай.

— Сегодня нет.

— Сегодня? — Он впервые взглянул Олегу в глаза. Богатырь очень изменился за прошедшие дни.

Его широкое лицо казалось измятым, глаза открывались с трудом. От него исходил резкий запах коньяка и одеколона. Олег засомневался, в состоянии ли Николай сесть за руль, но того никакие сомнения не терзали.

— Заодно пообедаем, — довольно неожиданно сообщил он, когда Олег уселся рядом с ним в «хонду». — Здесь недалеко есть одно местечко.