Ночь с четверга на пятницу

— В целом понял. — Артур про себя решил, что план достаточно разумный, и нужно только уточнить детали. — А джип мой куда денем?

— Он далеко отсюда стоит? — Отец положил шарф и шапку на стол.

— Достаточно далеко — здесь не припаркуешься. В соседнем дворе место нашёл, через Стремянный.

— И пусть себе стоит. Потом его заберём. Ценного там ничего не оставил?

— Нет, всё с собой.

— Ну, и не будем твой джип трогать — меньше риска. Побудь тут немного. Я большой пакет поищу под твои вещи. Жаль, что брюки на тебе спортивные. Понадеемся, что не заметят. Я сейчас вернусь.

И отец, выйдя из кабинета, запер дверь теперь уже снаружи. Артур, похвалив себя за то, что надел сегодня лыжный костюм, который займёт мало места, облачился в отцовскую дублёнку, надел его шапку и шарф. Потом подошёл к зеркалу и подумал, что даже постарел не напрасно. Теперь он и сам бы не мог определить точно, чьё отражение видит в раме.

Несмотря на то, что жалюзи были опущены, Артур сквозь щели видел — на улице давно стемнело. Нужно только без помех пройти по коридорам, а там — ищи ветра в поле! Если бы ещё знать, где Стефан! Сумел ли он уйти от «хвоста» или попался в западню? И что случилось у Каширской, раз Стефан послал сигнал? Ладно, об этом потом — пока нужно прорываться.

— Ну, ты подумай, что я сейчас услышал!

Отец вернулся, опять заперся изнутри, взял вещи Артура и забросил их в большой фирменный пакет, благоухающий женским парфюмом. Конечно, сотрудницы не могли отказать шефу и очень быстро нашли то, что ему требовалось.

— В соседней аудитории у нас телевизор есть. Прямо при мне передали — у Каширки пятнадцатилетний оболтус женщину ножом насмерть пырнул! А потом убежал, прицепившись к троллейбусной лесенке. Теперь вот ищут его, просят население посодействовать. Вроде бы, парень этот иностранец — швед, кажется… Убийцу упустили, а за тобой гоняются из-за какого-то дурацкого компромата! Будто сейчас это кого-то волнует… Да хоть тонну таких дискет выложи — никакого эффекта не будет, если нет на то высшей воли. А высшей воли нет… Ну, что ты застыл соляным столбом? Оделся, так иди. Я водителя предупредил — он тебя в машине ждёт. Дашь ему ключи от своего джипа. Вечерком поздно вернусь, разберёмся, как в Долгопрудный тебя переправить. Дело твоё правое, а потому, надеюсь, всё сложится удачно.

Отец лично застегнул крючки на дублёнке, потому что Артур так и стоял, тупо глядя в пустоту.

— Давай-давай, я опаздываю уже! Мне сюда не звони, вообще никому не набирай, чтобы не засекли. Ты сам в милиции работал — знаешь, как они ищут, если хотят.

— Долгопрудный — так Долгопрудный, лишь бы отсидеться!

Тураев старался не думать об услышанном только что — о Каширке и парне, убившем женщину. О Стефане он отцу ничего не говорил, и тот не связал два эпизода в единое целое.

— Сейчас бы не влипнуть и не завалить дело. Когда выполню клятву, будет уже всё равно. Хуже всего, когда твоя адская работа пропадает даром…

— Да, сынок, хуже этого ничего не бывает, — уже не насмешливо, а серьёзно, даже горестно согласился отец. — Тут главное — чтобы твоя совесть чиста была. И если ты сделал всё, что мог, пусть даже и напрасно, стыдиться уже не будешь. Ну, всё, пока! Я побежал.

Они сентиментально расцеловались, и каждый поспешил в свою сторону. Создавалось впечатление, что волшебным образом разделился один человек. Правда, Артур был выше ростом, но отец носил каблуки, и сейчас разница не бросалась в глаза.

Тураев шёл по коридорам, спускался по лестницам, и действительно не помнил, видел кого-нибудь или нет, и пытался ли кто-то заговорить с ним. Он почти бежал к выходу, замотавшись в шарф и приподняв воротник дублёнки. А сам видел какие-то жуткие, инфернальные картины, будто наплывшие из горячечного бредового сна.

Вспыхивали перед полуприкрытыми глазами электрические огни, летел с чёрного неба бесконечный белый снег, сочилась кровью буква «М» у входа на Каширскую. И тут же, окружённый зеваками, лежал труп полной женщины в длинной шубе и сапожках на высоких тонких каблуках.

Артур видел и Стефана, сначала бегущего за троллейбусом, потом карабкающегося по лесенке кверху. И его преследователей, в бессильной злобе матерившихся далеко позади. Он никого не убивал, этот чудесный мальчишка! Никогда не поднял бы руку на женщину, пусть даже блядскую «мадам». А теперь по московским каналам идёт информация о том, что преступник — Стефан Силинг. Почти ребёнок, который совсем недавно называл Тураева отцом и прятал у него на груди счастливое, сияющее лицо!..

Он подлежит немедленному задержанию и аресту. Скорее всего, именно тогда, ускользнув от погони, и направил Стефан предупреждение Артуру. Но куда он подевался потом, вряд ли удастся скоро узнать. Только в одном случае ждать не придётся — если парня вскорости арестуют. Он ведь не умеет прятаться, по молодости ещё верит людям. Такого рода опыт приходит вместе с прожитыми годами. Он часто бывает слишком горьким на вкус, и потому люди не желают пробовать его, выплёвывают, обманывают самих себя.