Ночь с Каменным Гостем

– Позовите Лемма! – Немного подождав, он заявил вибрирующим голосом: – Отличное представление! Уверен, что твоя семья и соседи по достоинству оценили твой талант комика!

Либушка, хлюпая носом и одновременно пытаясь освободиться от скотча, который приковывал ее к стулу, внимала беседе маньяка со старшим инспектором полиции. В ее голове крутилась одна и та же мысль: «Я не дам ему убить себя!»

Маньяк подошел к Либушке и сорвал с ее губ кусок скотча. Женщина хрипло закричала, Вулк схватил ее за волосы и прошипел:

– Не ори, иначе я немедленно выпущу тебе кишки. Сейчас скажешь старшему инспектору пару приветственных слов. Он должен прочувствовать всю трагичность ситуации и то, что в очередной раз остался в дураках.

Он сунул ей под нос телефонную трубку, Либушка заголосила:

– Помогите, заклинаю всеми святыми, он меня убьет, я не хочу умирать!

И в этот момент она увидела сверкающий хирургический скальпель, который маньяк вынул из-под плаща. Женщина охнула, скальпель вонзился ей в грудь. Либушка захрипела и застонала. Маньяк подхватил трубку и положил ее на рычаг.

– Достаточно с Лемма, – произнес он. – А теперь я примусь за тебя и докажу, что мое прозвище – Сердцеед – вполне оправданно!

Чувствуя невыносимую боль в груди, Либушка подняла взгляд и с ужасом увидела, как Вулк снова размахнулся, и скальпель опустился на ее грудь. Свет в глазах померк, и холодная, равнодушная тьма, тьма, где не было ни ада, ни рая (в отличие от догматов святой матери – католической церкви!), тьма, не ведавшая ни добра, ни зла, поглотила ее навеки.

Старший инспектор Лемм вышагивал по магазину, в котором час назад была обнаружена новая жертва Вулка. Операция «Полнолуние» с треском провалилась. Ист-Энд кишел полицейскими, но это не помогло предотвратить кровавую бойню.

Лемм, быстро взглянув на крошечную комнатку, залитую кровью, и на тело женщины лет пятидесяти, приклеенное скотчем к стулу, обратил свое внимание на стену, где кровью жертвы было написано: «Лемм, это день твоего самого грандиозного позора! Желаю тебе, чтобы сердце твое разорвалось на мелкие кусочки. Тебе меня не поймать! Нежно любящий тебя Вулк».

Эксперт доложил старшему инспектору подробности:

– Убита, как и предыдущие, при помощи остро заточенного скальпеля. Он забрал ее сердце…

– Избавьте меня от этих ненужных подробностей! – закричал Лемм. – Занимайтесь тем, что предписано законом!

Пожав плечами, эксперт удалился. Патрик Лемм ходил по лавке, пиная ногами консервные банки. Итак, Вулк его перехитрил. Он при помощи угроз в адрес Доры и Мариши заставил его покинуть Ист-Энд, внес сумятицу, сорвал операцию, и все для того, чтобы преспокойно совершить новое убийство! Ведь напротив лавки жертвы располагался полицейский пост, однако сотрудники покинули его, как только он, Лемм, приказал всем следовать к его дому на проспекте Хомучека.

Лемм знал, что начальство будет до чрезвычайного недовольно. И никто не станет слушать его объяснения о том, что он едва не сошел с ума, представив, что Вулк убьет жену и дочь. На это ему возразят, что по причине его хаотических действий была лишена жизни хозяйка лавки – и будут правы! Его обвинят в том, что жизни родственников ему дороже, чем жизни прочих граждан. А он, полицейский, должен заботиться обо всех с одинаковым рвением.

Старший инспектор вспомнил разговор с маньяком. Вулк заявил, что расследование скоро возглавит Кранах. Как бы не так! Он не позволит этому неудачнику восторжествовать над собой! Лемм в ужасе подумал, что неудачником теперь стал он сам.

К старшему инспектору подошел один из полицейских и сказал:

– С вами хочет поговорить какой-то субъект…

– Ну и что из этого! – взорвался Лемм. – Зато я не хочу говорить с ним. Вы что, не видите, я веду расследование!

Полицейский, переминаясь с ноги на ногу, взглянул на несколько искореженных консервных банок, которые стали жертвами плохого настроения старшего инспектора Лемма.

– Он говорит, что может поведать вам что-то важное, – заметил полицейский.

Лемм, выругавшись, отправился вслед за ним на улицу. Лавка была оцеплена, вокруг толпились зеваки. Полицейский указал на невысокого старика с длинной седой бородой, в драной шинели и шерстяной синей детской шапочке с грязно-розовым помпоном.

Старший инспектор подошел к нему и недовольно спросил:

– Ты хотел что-то сказать мне? В чем дело, старик, не видишь, я занят. Или ты еще не понял, что здесь произошло убийство?

Лемм ощутил запах давно не мытого тела, который исходил от старика, увидел косматую грязную бороду, воспаленные глаза и беззубый рот. Он ненавидел подобных личностей.

– Господин старший инспектор, – прошамкал бомж, – я хочу сообщить вам нечто чрезвычайно важное!

– Ну что такое? – барственно спросил Лемм. – Давай, старик, быстрее говори, у меня мало времени на таких, как ты!

Бомж, оглянувшись по сторонам, произнес:

– Я его видел!

– Кого? – спросил внезапно пересохшими губами Лемм.

Бомж ответил: