Ночь с убийцей

От этих мыслей меня закачало. Кому под силу стереть человеку память, или что могло случиться, чтобы я вычеркнула из жизни своего мужа?

Но это невозможно! Я помню все. Каждую минуту.

Возможно, и есть провалы, но они незначительные. Когда родители погибли, я три дня была под таблетками. Ничего не отпечаталось в памяти, даже их похороны. Но это все, больше я ничего не забывала.

Чтобы не выдавать себя, заговорила дальше, прислушиваясь к ощущениям:

— Все это отошло на второй план после рождения дочери, — мой голос дрогнул, захрипел, когда мужчина нежно подул на ранки. Прикосновения горячих рук к моим пальцам выматывали, заставляли дышать глубже, а его дыхание сводило с ума. Он будто нарочно тянул. Ласково так. Будто искусный мастер, вшивал меня в себя. Привязывал. Приковывал.

Я прочистила горло, посмотрела перед собой, за огромное плечо Куная, и кое-как театрально продолжила:

— Даруня меня спасала от тоски, если честно. Потому что больше двух лет назад я упала со сцены и повредила бедро. И восстановиться уже не смогла — была беременна.

Кунай разжал пальцы, выпуская руку, и педантично собрал лекарства в сумку. Рывком поднявшись, болезненно поморщился, но твёрдыми шагами направился к столу. Мышцы на его обнажённых плечах бугрились под переливающейся атласной кожей слева. А справа спина напоминала красноватую скомканную бумагу, будто мужчина получил сильнейший ожог… Хотя этот шрам не был похож на тот, что оставляет огонь.

— Тоскливая жизнь, — подытожил он странным тоном и, не оборачиваясь, добавил: — Кто твои родители? Живы? Где они?

— Их нет уже несколько лет, — я тоже отвернулась. Не хотела, чтобы мужчина увидел мои слезы, что набегают каждый раз, когда вспоминаю маму и папу. Наверное его жена была сильнее меня, а я размазня.

Не спрашивая разрешения, я вышла из комнаты и заглянула к дочери. Она захихикала, заметив меня. Сползла на пол и сдернула одеяло, шаловливо улыбаясь.

— Кто тут проснулся? Шкода? — я протянула руки, но Дара хитро мотнула головой, рассыпая вокруг себя темные кудри, и спряталась за кроватью.

Подойдя на цыпочках, я присела с другой стороны и тоже спряталась. Пришлось почти лечь.

Малышка захихикала, выглядывая, а я со словом «ку» выскочила из укрытия, взорвав с противоположной стороны звонкий смех.

— Иди ко мне, Дась, — протянула я руки. Они все еще подрагивали от разных новых для меня эмоций и легкой тянущей боли в ранках и ушибе.

Дочка заползла на кровать и, путаясь в скомканной постели ножками, все-таки добралась до меня.

— Кушать хочешь? — я опустила нос в ее гладкие волосы, а потом вздрогнула, заметив в полированной двери шкафа отражение Куная.

Глава 18. Кунай

Когда-то я мечтал это увидеть. Как Тэкэра возится с нашим малышом, как играет с ребёнком, которого родила от меня. Улыбается ему, заботится…

Я не имел права этого желать. Какие дети, когда каждый день танцуешь танго со смертью? Но думать о том, что когда-нибудь настанет спокойная размеренная жизнь, было приятно. И сейчас перед глазами была ожившая картинка из моих невозможных видений.

Слушая горький рассказ Влады о родителях, я всё больше убеждался, что ошибся. Тэкэра отличная актриса, которой нет равных, если нужно сыграть страх или желание. Всё, что угодно, кроме любви.

Тэкэра не умела любить и никогда не проявляла нежности. Наша страсть была одержимостью, секс напоминал танцы на стёклах. Она бы не стала так ласково смотреть на кого-то… и не сумела бы изобразить.

Сжал челюсти до скрипа зубов. Передо мной не Тэкэра. Слишком открытая, слишком мягкая, слишком доверчивая и зависимая. Словно хрустальная статуэтка, которую так легко сломать.

Ожидание опасности никогда не покидало меня, и холодная призрачная тень всегда тревожила и не давала сну перерасти в глубокий. Я всегда был настороже и привык к этому.

А эта женщина слабая и хрупкая. Она оказалась втянутой в очень неприятную ситуацию, и просто так из неё уже не выпутаться.

— На кухне есть продукты, — наконец нарушил я молчание. Влада оторвала от меня выжидающий взгляд и перевела дыхание. — Я лишь хотел предупредить, что ухожу…

Да, надо просто уйти.

Но я шагнул в комнату и присел на корточки. Заглянул в глаза женщине и, решив не утаивать от неё опасную правду, поделился:

— Тебе тоже нельзя здесь оставаться. А лучше сейчас же сжечь этот дом.

Лицо её побелело, глаза расширились. Влада прижала к себе притихшую девочку, которая рассматривала меня с искренним интересом. Я же старался не встречаться взглядом с ребёнком.

— Моя жена, — тихо начал я, — взяла кое-что у очень опасного человека. Его кличка Ингот, это мой босс. Тэкэру приказано убить… — Я замялся, чтобы объяснить, но не сильно пугать. — Не быстро. Очень не быстро и…

— Я поняла, — хрипло перебила она и накрыла ребенка ладонями, словно пыталась укрыть малявку от беды.

Я удовлетворённо кивнул. Судя по посиневшим губам, Влада прекрасно поняла, на что был намек. Вздохнув, протянул руку и мягко провёл кончиками пальцев по нежной коже щеки женщины. Она втянула резко воздух через нос и застыла от этого прикосновения.