Ночь Саммерсенда

Я думаю о своем отце у последнего костра, который он вел. Его голос хорошо резонировал, когда он пел литанию. Я думаю о себе в Нижнем мире, своих руках, прижатых к деревьям душ. О том, как видел свою семью во вспышках эмоций и воспоминаний. Затем это исчезает. Все это исчезает.

Я никогда больше не буду стоять рядом со своим отцом, когда он поет для толпы. Я никогда не смогу полностью заменить его. Но я здесь. И я могу это сделать сам.

Я достаю зажигалку. Подношу ее к своему фонарю. Затем я передаю ее Лете, которая делает то же самое. Повсюду в толпе фонари освещают площадь, заливая ее ярким светом.

Я беру свечу из своего фонаря. Держу пламя под сложенными ветками у основания костра. Дерево загорается. Дым клубится с приятным, едким запахом.

Лета улыбается мне, ее рот – темное сердце. Слабая нить между нами – то, что осталось от связи, – гудит, как песня. Новая вспышка огня спиралью поднимается вверх, поднимается все выше. Разлетаются искры. Небо посеребрено луной Глубокой Осени.

Затем Лета начинает петь.

Сначала она одна, маленькая на фоне ночи. Затем присоединяются другие, знакомые голоса: Ариена, Флоренс и Кловер. Один за другим, песнопение проносится сквозь толпу. Воздух наполнен литанией.

Мы медленно обходим костер. Толпа следует за нами. Мы трижды обходим камни, затем я начинаю уходить из деревни. Все выстраиваются в очередь за мной. Я вывожу их с площади. К залежным полям.

На краю вспаханной земли я опускаюсь на колени. Брин выходит в начало очереди. Склоняет передо мной голову. Затем он ведет жителей деревни вперед. Все расходятся. Поле огорожено светом фонарей.

Я снимаю перчатки. Прижимаю руки к земле. Делаю отметку в почве, затем разбрасываю горсть раскрошенных листьев. Я думаю о свете, о жизни, о магии, сотканной сквозь этот мир.

Лета поднимается на ноги. Она подбирает юбки. Выходит на поле. На мгновение тени, по которым она ходит, становятся лозами, цветами или шипами. А потом она снова становится просто девушкой. С грязью на ботинках. В самодельной короне из плюща на волосах.

В центре поля она берет горсть земли. Разминает ее в кулаке. Она стоит одна. Бледный призрак на фоне темноты поля. Слезы блестят на ее щеках.

Затем она поднимает глаза и улыбается. Она тянется ко мне.

Я подхожу к ней. Я беру ее за руку. Голоса вокруг нас становятся тише. Толпа отходит от края поля. Возвращаемся в деревню, чтобы продолжить празднование. Моя роль в ритуале закончена.

Я поворачиваюсь в противоположном направлении. Отвожу Лету в тихую темноту, в сады за полем. Мы останавливаемся возле одной из жаровен, в которой горит маленький, жадный огонь. Лета расшнуровывает ботинки. Она забирается босиком на одно из деревьев. Сидит в обрамлении ветвей, ее глаза обращены к затянутому тучами небу.

– Спасибо, – говорю я. – За то, что была со мной во время песнопения.

Она улыбается мне сверху вниз.

– Я буду с тобой на всех песнопениях. Во всем. – Она снимает венок со своих волос, начинает распутывать листья. Кусочек за кусочком плющ падает на землю к моим ногам. Потом она смеется. – Следующий костер будет в середине зимы. Это твой день рождения. Может быть, я удивлю тебя и спою «Много лет» вместо литании.

– Ты не посмеешь.

– С тобой абсолютно не весело. – Все еще смеясь, она качает головой. – Думаю, теперь, когда я рассказала тебе о своих планах, это не такой уж сюрприз.

Из-за деревьев доносится шорох. Элан и Ариен пробираются по тропинке к нам. Ариен протягивает руки над жаровней. Свет мерцает на его пальцах, испачканных скорее краской, чем магией. Он выглядит довольным, но рядом с ним Элан серьезен.

Он замечает, что я наблюдаю за ним.

– Я в порядке. Просто… я не представлял, как странно будет видеть огни, слышать литанию.

Я кладу руку ему на плечо.

– Да, я знаю.

– Это все, о чем я иногда могу думать, – признается он. Он бросает взгляд на Лету. – Жаль, что ты не можешь просто… стереть воспоминания.

Он смеется, но в его глазах темнота. Ариен берет горсть сухих листьев. Бросает их в жаровню. Они потрескивают и превращаются в дым. Он задумчиво смотрит, как дым поднимается.

– У меня есть идея. – Он роется в карманах. Находит карандаш и сложенный клочок бумаги. Он подходит и садится под деревом. Разглаживает бумагу на коленях.

Элан наблюдает за ним, приподняв одну бровь.

– Что ты делаешь?

– Я не могу заставить тебя забыть. Но ты можешь мне рассказать. Прошепчи это.

Он похлопывает по земле рядом с собой. Элан неуверенно улыбается Ариену, затем подходит и садится. Он прикладывает ладонь к уху Ариена. Он начинает шептать.

Лета и я оба наблюдаем, как мой брат шепчет секреты, а Ариен заполняет страницу набросками. Некоторые вещи, которые он рисует, я узнаю. Лес, который всего лишь тень. Разорванная рана на дереве. Существо с холодными глазами и острой, безжалостной улыбкой.

Когда они заканчивают, Ариен отдает бумагу Элану. Он долго смотрит на нее. Затем он встает и подходит к жаровне. Он медленно бросает ее в огонь. Смотрит, как она горит. Пепел, потом дым, а потом ее нет.

Он вытирает глаза рукавом. Затем он поворачивается к Ариену. Поддразнивая, он говорит: