Ночь шинигами

– Кажется, на какой-то момент я даже видеть разучился. – Брат пробежался пальцами по болезненно бледной ветке. – Странно это все, да? Мы шли всего несколько минут, а я успел забыть, как выглядит мир. Даже как выгляжу я сам.

– Странно, – подтвердила я, делая огонь ярче и расширяя круг света.

Очевидно, подземный мир повлиял на нас неведомым образом. Я опустилась на колени рядом с каменным фонарем и заглянула в отверстие, где горела маленькая свеча, затем осторожно просунула внутрь руку, отклеила воск от камня, вынула свечу и поднялась на ноги.

– Идем, – позвала я Нивена, унося единственный источник света дальше.

Мелководье расширялось, ледяная вода доходила до щиколоток, куда бы мы ни повернули. При зыбком пламени фонаря я больше не могла различать фигуры в темноте, как раньше. Неужели мы обречены вечно вот так скитаться? Казалось, прошли годы.

К моим ногам прикоснулось что-то тонкое и шелковистое. Я взглянула вниз, ожидая увидеть водоросли, но вместо этого обнаружила бесконечные нити серебра, колышущиеся туда-сюда под прозрачной водой. Нивен остановился и наклонился, подхватив рукой серебряную нить. Та вертелась вокруг нас, поглаживая лодыжки, будто знала, что мы здесь. Нивен вытянул часть нити наверх, но тут же бросил ее и вскочил на ноги.

– Это волосы! – воскликнул он.

Я подняла над водой ногу, вытягивая на поверхность седые пряди. Те казались цепкой паутиной. Что это за существо, у которого так много волос?

– Так и есть, – подтвердила я, пытаясь скрыть ужас в голосе, но не в силах сдержать гримасу отвращения.

– Это даже хуже той паучихи, – скривился Нивен.

Мы пошли дальше. Через несколько минут волосы начали всплывать из реки, будто кто-то потянул их, и свиваться в капающие узлы, которые постепенно поднимались все выше и выше.

В круге пламени свечи появилась старая женщина. Она сидела на небольшом валуне посреди реки, скрестив ноги. Ее кожа была цвета пыли, морщинистая, складчатая и испещренная пятнами. Глаза старухи горели золотым огнем, а растянутые в улыбке губы демонстрировали на удивление безупречные зубы. Позади нее с деревьев свисали кимоно тысячи разных цветов, образуя непроницаемую стену из ткани.

– Привет вам, путешественники, – сказала старуха голосом надтреснутым, словно высохшая осенняя листва. – Хотите перейти реку?

Я окинула взглядом бескрайнюю водную гладь.

– А это возможно? – спросила я в ответ.

Старуха улыбнулась шире, так широко, что ухмылка показалась больше ее лица. От этого зрелища меня охватила дрожь, но я подавила ее усилием воли.

– Все возможно, – ответила старуха, – но только если вы сбросите внешний мир.

– То есть одежду? – спросила я, глядя на кимоно. – И что тогда будет?

Старуха указала на воду.

– Над рекой появится мост, и вы сможете войти в город Ёми.

Я повернулась к Нивену.

– Она хочет нашу одежду в обмен на мост через реку, – перевела я.

Брат бросил смущенный взгляд на висящие кимоно.

– Ты же не согласишься, правда?

Я прикусила губу, глядя, как легкий ветерок колышет пестрые ткани. В синтоистских текстах не говорилось о пожилой привратнице Ёми, поэтому я понятия не имела, желает ли она нам зла. Я повернулась и посмотрела на уходящие вдаль черные воды.

Нивен затряс головой:

– Нет уж, кто знает, что может прятаться в этой реке.

Я представила, как мы плывем в абсолютной темноте, не имея ни малейшего понятия, что находится над нами или под нами. Если собьемся с направления, то никогда не выберемся на берег. Нет, ни за что не допущу такое, только не с Нивеном.

Я повернулась к старухе.

– Я пойду, а мой брат останется здесь.

Привратница кивнула, жадно оглядывая мою одежду.

– Рэн, что ты ей сказала?

Я отдала Нивену свечу.

– Не спускай с нее глаз, – приказала я, снимая верхнюю юбку. Затем протянула ее старухе, которая жадно схватила наряд, поцарапав ногтями тыльную часть моей ладони. Привратница тщательно осмотрела юбку и прижалась к ней лицом. В то же мгновение я переложила часы из своего кармана в карман Нивена.

– Как только появится мост, воспользуйся ими, – шепнула я.

Брат долго смотрел мне в глаза, затем кивнул и снова перевел взгляд на старуху, держа одну руку в кармане.

Я думала, что замерзну, сняв одежду, но в подземном мире, похоже, не существовало такого понятия, как температура. Наконец я отдала старухе нижнюю сорочку, сожалея, что брат стоит так близко. Но тот смотрел куда угодно, только не на меня.

– Вот, – сказала я.

Старуха покачала головой.

– Продолжай, дорогая.

Я нахмурилась.

– Я отдала вам все.

– Продолжай, – повторила привратница. – Ты должна сбросить внешний мир.

– Мне больше нечего снять, – удивилась я.

– Продолжай.

– Рэн, – окликнул Нивен.

– Мы договорились.

– Продолжай, – настаивала старуха. Какие-то нити защекотали мои ноги.

– Рэн!

Пламя свечи резко дернулось, осветив еще одно засохшее дерево справа от Нивена. С ветвей свисали полосы плоти, огромные пласты кожи болтались мертвыми рваными ошметками. Я различила сплющенные лица и вытянутые скальпы с черными волосами, которые трепал ветерок.

Седые нити сомкнулись вокруг моих лодыжек и потянули под воду.