Ночь шинигами

Я достала часы брата и заморозила двор. В полной темноте не было заметно никаких изменений, но я почувствовала, как весь мир затаил дыхание. Я тронула Хиро, затем Нивена, прикосновение которого разбудило ёкай, и все трое проскользнули через портал.

Как только они оказались внутри, я отпустила время, бросила последний взгляд на стража и шагнула во тьму.

Мир перевернулся, ночь потянула меня за волосы и зубы, словно изучая. Ее призрачные руки дрожали под кожей и ласкали каждую косточку, вызывая прикосновениями озноб. Наконец тьма выплюнула меня на деревянный пол коридора. Должно быть, я снова оказалась за пределами тронного зала Идзанами, потому что воздух давил каменной тяжестью еще сильнее, чем в первый раз.

Хиро, Нивен и ёкай кучей лежали на полу и пытались подняться, сопротивляясь сокрушительному давлению смерти. Когда раздался жужжащий звук, я толкнула Нивена с кицунэ к стене, а сама встала перед Хиро, накинув на троицу завесу плотной тьмы ровно в тот момент, когда теневой страж шагнул через портал и захлопнул его.

Призрак даже не взглянул в нашу сторону, сразу проскользнул сквозь дверную щель в тронный зал Идзанами, будто чернила протекли внутрь. Я напряженно вздохнула. Получилось. Мы все добрались до дворца, через несколько мгновений я снова предстану перед Идзанами и наконец получу то, о чем мечтала всю свою жизнь.

Но ведь многое может пойти не так. А если Идзанами учует в моей крови страх и поймет, что я пытаюсь ее обмануть? Если сама смерть разорвет меня и съест сердце, будет очень больно? Во мне бурлило слишком много адреналина, я забеспокоилась, что, если не отдышусь, меня стошнит прямо в тронном зале. Поэтому сунула руку в карман и снова схватила часы Нивена.

Далекий гомон дворцовых слуг резко оборвался, давление внезапно ослабло, и я сделала глубокий и жадный вдох, наконец-то освободившись от гнета. Затем нащупала лица Хиро и Нивена, чтобы те очнулись, и рухнула на колени, внезапно обмякнув. Мои глаза снова приспособились к полной темноте.

Мы стояли перед дверью в тронный зал, вокруг лабиринтом разбегались коридоры, расписанные тысячью фресок: вишневые деревья и водопады, растущие между небом и землей гигантские тростники, коралловый дворец и поджидающий под океаном дракон. Эти стены рассказывали историю Японии, но темнота скрывала их от постороннего взгляда.

Хиро встал и принялся рассматривать картину с изображением двух богов, помешивающих небо копьем, и младенца в тростниковой корзине, плывущего по морю. Он провел руками по расписанным стенам, словно хотел проникнуть в яркие сцены. Нивен вцепился в рукав Хиро, слепо оглядываясь по сторонам. Кицунэ сидела у него на спине.

– Так вот какой он изнутри, – сказал дух-рыбак.

Его пальцы нежно прослеживали изгибы нарисованного моря.

Он повернулся к бумажным дверям, отделяющим нас от Идзанами, и застыл, уставившись на акварельные абрисы фиолетовых гор. Я проследила за его взглядом, меня все еще тошнило от одной мысли о новой встрече с богиней. Неважно, насколько сильной я себя чувствовала, у Идзанами всегда будет больше мощи. Она может решить, что теперь я ей не нужна, может отказать Хиро, может узнать о Тамамо-но Маэ и сломать мне спину, как только я переступлю порог.

– Рэн, самое трудное позади.

Я ощутила на плече легкое прикосновение Хиро, но не ответила, потому что не поверила ему.

– Ты исполнила приказ богини. – Дух-рыбак крепко, почти до боли сжал мое плечо. – Иди и потребуй заслуженное.

Я откашлялась и кивнула. После всего, что я натворила ради Идзанами, мне положено звание шинигами, право жить в Ёми и возможность найти маму.

– Спрячься. – Я стряхнула руку Хиро. – Накинь покров тьмы.

– Не зли богиню, – вдруг подал голос Нивен.

Я повернулась. Брат стоял у стола, переминаясь с ноги на ногу. Ёкай уставилась на двери в тронный зал, будто могла видеть сквозь них.

– Я и не собиралась.

Нивен вздохнул и пересадил кицунэ на бедро.

– Будь осторожна, – прошептал он.

Я слегка улыбнулась и положила руку на плечо брата, мягко направляя его сесть на пол рядом с Хиро.

– Иди, – сказал дух-рыбак. Неотвратимость слова, казалось, спихнула меня с обрыва в темные воды, и бежать стало некуда, кроме как вниз.

Хиро натянул одеяло непроглядной тьмы на себя, брата и оборотня, и я осталась в коридоре одна. Проглотила вставший в горле комок, обернулась к тронному залу и отпустила время.

Вес смерти заставил меня рухнуть на четвереньки. Будь я человеком, непременно раздробила бы коленные чашечки. Я поранила язык, почувствовав вкус крови, зубы запульсировали от удара.

Теневой страж распахнул дверь.

– Можешь войти, – сказал он и отступил, пока я старательно ползла вперед.

Я тщательно следила за выражением своего лица, но горло перехватило от вони смерти и гнили. Когда я втащилась в комнату, тьма всей тяжестью навалилась на спину, теплая и влажная, будто болотная жижа, скользящая между пальцами и застывающая на губах.

Как только я переступила порог, дверь захлопнулась.