Ночь, сон, смерть и звезды

– Ну конечно, сеньора. Это встроено в наш мозг – так называемая ксенофобия. У неандертальцев данный инстинкт отсутствовал, и гомо сапиенс их изничтожил.

Даже так? Или неандертальцы вымерли по другим причинам? Об этом Джессалин помнит смутно, тогда она была первокурсницей, увлеченной естествознанием, а также поэзией и философией, ох, давно это было (память превратилась в окаменелые останки), еще до того, как любовь, брак и материнство обвили ее своими уютными, умиротворяющими кольцами.

Что за необыкновенный мир эти Галапагосы! Сродни Зазеркалью, куда попадает маленькая Алиса: по лесу разгуливают безымянные существа, вроде фавнов, не подозревающих, что люди могут оказаться их врагами.

Кто-то в группе спрашивает гида, следует ли считать человека главным хищником. Ответ: это не так, в биологическом смысле гомо сапиенс является существом всеядным, а не плотоядным, то есть способен при необходимости обойтись без мяса.

А не в биологическом смысле?

– Гомо сапиенс агрессивен. Воинствен. В этом смысле – да, хищник.

И добавляет уже как собственное причудливое мнение, а не как утверждение сотрудника галапагосского Национального парка:

– Но человек всегда глядит вверх. Только вверх.

Джессалин, несколько подавленную окружающей средой, это замечание порадовало. Само слово «вверх» в этом голом месте окрыляло.

Впрочем, называть Галапагосы голым местом было бы невежественно и близоруко.

Здесь кипит жизнь. В бурлящих темных водах кишат мириады микроскопических существ. Среди наземной лавы снуют ящерицы и красные крабы.

Куда ни глянь, птицы расправляют крылья, выискивая добычу.

Жизнь – это аппетит.

Но можно ли считать аппетит жизнью?

Где Хьюго? Джессалин успела соскучиться по мужу-фотографу. Опытный походник, он, как и еще парочка таких же туристов, не держится рядом с гидом. Как, впрочем, и с женой. Его раздражает медлительность группы и зачастую глупые вопросы, задаваемые гиду.

Есть семьи с маленькими детьми. Все с жадностью фотографируют, и гиду приходится им напоминать, чтобы они не удалялись от тропы и не подходили слишком близко к разной живности.

Джессалин, прикрыв глаза ладонью, смотрит вдаль. Хьюго ушел вверх по крутой тропе и пропал из виду. (Уходить далеко не советую, предупредил Эктор. Держитесь в поле моего зрения.) Она-то наивно думала, что на Галапагосах они с Хьюго будут проводить время вместе, ходить, держась за руки… как бы не так.

Достаточно времени вместе они проводят в тесной каюте, и в лодке Хьюго сидит с ней рядом, но стоит только высадиться на очередном острове, как Хьюго и еще кое-кто из мужчин за компанию готовы сразу куда-то рвануть, и Эктор даже не пытается их остановить, опасаясь бунта.

Эктор с уважением относится к Хьюго. Между ними существует некая связь, недоступная белым американцам. При желании эти двое могли бы общаться на беглом испанском. Для мужчины его возраста Хьюго очень спортивен: плечи, руки и ноги – сплошные мышцы. Он всю жизнь ходил в походы, энергия из него бьет ключом. У него не сбивается дыхание, он почти никогда не опирается на стек. А уж фотографирование возбуждает его в такой же степени, в какой кружащего ястреба возбуждает жертва на земле – он должен до нее добраться!

Но Джессалин знает, как на Хьюго вдруг накатывает усталость и он засыпает в ее объятьях в считаные секунды, как младенец, проваливается в глубокий сон. Зато просыпается полный энергии, можно сказать, заряженный собой.

Она улыбается, подумав о муже с сексуальной точки зрения. Как легко возбуждается и как просто его удовлетворить.

И как же он счастлив в этом заброшенном месте! Его мечта – проснуться пораньше, выйти на палубу и снимать окутанный туманом океан и постепенно светлеющее небо. Или взобраться на самую высокую, никому не доступную вершину на острове и фотографировать окрестности.

Да, она может сердиться на мужа, но она им гордится. Любить его легче легкого, но она в него не влюблена. Как ей кажется.

Или влюблена? После брачной церемонии в консульстве.

Уайти уже не занимает в ее жизни столько места, сколько занимает Хьюго Мартинес. Если Уайти – заходящее солнце, то Хьюго – взошедшая полная сияющая луна.

Где бы я была без него?

Кем бы я была без его любви?

А главное, кого тогда любить ей? В ней просыпается нежность, словно это сама жизнь. Пока Джессалин жива, она должна кого-то любить, о ком-то заботиться.

Она уважает женщин, живущих в одиночестве, отказавшихся от влечения к другому. Но себя она не считает такой сильной, не хочет выступать в роли отважной вдовы.