Ночь в номере 103

Изредка Мичи заказывала второй кофе, но обычно полная чашка стояла возле ноутбука все три часа, что Мичи писала. Стоило прикрыть веки – герои появлялись перед взором. Добрая Асу-сан, сдержанный Сэдэо-сан, суровая Хакусана-сан. Как краски из дождя художницы. Если бы официант был еще внимательнее и смотрел не на руки, а на лицо, понял бы, что самая ответственная посетительница их кафе пишет с закрытыми глазами.

Госпожа. Страшная, запутавшаяся, забывшая предназначение. Самурай. Ни на мгновение о предназначении не забывавший.

Нет, Мичи не полюбила свои пальцы. Они, спасибо бабушке за навязчивый образ, оставались кривыми, обезьяньими и неловкими. Но она дала им волю формировать мысли в слова. И пальцы справлялись, поспевая за историей, льющейся из закрытых глаз.

Кумико, нежная, хрупкая, сильная, любящая. Рюу с его кривоватой усмешкой, ожогами на спине и сердцем дракона. И Мичи. Капризом судьбы оказавшаяся в рёкане, где отдыхала Смерть.

В комнате Мичи висел свиток из 103-го номера. Нобуо подарил ей хайку о жуке, плывущем на листе дерева кири к берегам покоя. Мичи ждала, что жук доплывет. Или прилетит волшебная птица хо-о, проглотит несчастное насекомое и сядет на ветвь с сиреневыми цветами, чтобы исполнить желание.

Ведь Рюу обещал.

Но хо-о не прилетала. А если и явилась, невидимая или неузнанная, то исполнила иное желание.

«Хорошее название – “Рёкан, где отдыхает Смерть”, – написала редактор издательства, в первых строчках письма похвалившая молодого автора за стиль и образность языка. – Я не верила, что ты успеешь!»

Только вот Мичи не отсылала ей письмо с первыми главами.

В том отправлении значились подпись Мацумуры Рюу и логотип рёкана «Туманный лес» – рука с цветущей веткой кири. Рюу скинул в издательство начало книги, пока Мичи металась по отелю в виде духа. И редактор приняла незаконченную рукопись.

«Вот почему мой ноутбук работал! Рюу хотел, чтобы я дописала книгу. – Мичи искренне думала, что в ней не осталось больше слез, но давилась их бесконечным потоком и печатала продолжение.

«Дописывай и сдавай! – требовала редактор. – Крайний срок – конец ноября».

Мичи воссоздавала духов, окруживших заботой ревущую героиню. Кожей ощущала тепло источников. Душой – единство с загадочным миром, приоткрытым ей и никому более. Она бы ни за что не успела, если бы не несла их всех в себе. Мичи старалась сохранить рёкан, не растратить в бушующем вихре токийских будней.

«Мы можем с этим работать», – объявило издательство.

Мичи дописала, и редактор забрала рёкан из воспаленной головы.

– Мать сказала, что ты стала хуже учиться. Это так? – допрашивала бабушка по телефону.

В Токио разворачивался октябрь. Мичи гуляла по Синдзюку-Гёэн[60]. В парке алели клены. Листья падали на тропинки.

«В рёкане были клены?» – не могла припомнить Мичи.

– В десятке лучших на курсе, ба, как всегда.

– Да? – недоверчиво переспросила бабушка. – Еще она сказала, что ты вроде как… – Бабушка выдержала паузу. – Влюбилась? Какая у него группа крови?

– Вкусная! – вырвалось у Мичи.

Она выбиралась в парк по воскресеньям. Тенистые аллеи, идеальные овалы прудов, соединенные изящными мостиками островки успокаивали сознание, в котором гнездилась и обретала сюжетные линии новая книга.

– Ха! Вот оно как! – Бабушка пробурчала в трубку что-то на своем, недовольно-бабушкином и добавила: – Ты все пишешь?

– Пишу.

– Ну пиши…

Клен уронил лист под ноги Мичи. Загнутые края походили на полураскрытые пальцы, в середине ладони листа паук кружил паутину.

– Ты упертая, глядишь – и выйдет толк.

Нобуо выслушивал гневную тираду гостя, когда на экране зажегся флажок нового бронирования. Запрашивали номер люкс.

– 103-й. На сутки, – прочитал менеджер.

За год семья справилась. Рёкан с древней историей привлекал сотрудников особым очарованием, высокая ставка заработной платы обещала стабильность. Сервис вернулся на привычный уровень. Нобуо влез в бабушкины запасы, оками-сан многое накопила за бесконечные годы процветания. Он поступил на экономический, учился заочно, чтобы разбираться в хозяйственной деятельности отеля. Взял себе расторопного помощника, нанял опытного бухгалтера. И без конца изумлялся, как бабушка справлялась со всем одна!

– Мы не селим в 103-й на сутки, – отрезал Нобуо.

Кимоно старшего брата сидело на Нобуо как влитое. Он следил за происходящим в холле. Асу, теперь звавшаяся оками-сан, и шестеро горничных встречали гостей. Сэдэо вел группу на экскурсию. Работник службы питания выкатил тележку с завтраками из четвертого номера, располагавшего индивидуальной купальней. Зимний сезон был в разгаре. Близился февраль, люди стекались к источникам, к теплу и уюту.

– Отменяю? – Стажер ожидал распоряжений.

– Отменяй. Но не забудь предложить гостю альтернативу. А лучше позвони и погово…

Взгляд Нобуо упал на имя гостьи.

– Подтверждай! – завопил он на весь отель.

Во дворе лежал снег. Прерывающаяся бороздка от колес тянулась к террасе. Нобуо насчитал семь чемоданов.