Ночь в номере 103

– Свяжись с ней, онии-тян²¹, извинись, предложи Стандарт, – настаивал Нобуо, заглядывающий в экран через плечо брата

– Не годится, брат, – упрямая прядь соскользнула на глаза, Рюу затолкал её за ухо.

– Сдаётся мне, скоро я займу твоё место, – шепнул Нобуо, но Рюу уже поднялся в поклоне, к стойке подошел гость.

Отель жил привычной жизнью. Мать Рюу и Нобуо следила за приготовлением завтраков, отец за чистотой купален, бабушка, о которой все говорили благоговейным шепотом, считала прибыль. Нобуо паниковал. Гость из шестого номера жаловался. Рюу выслушивал его.

– Наверху всю ночь шумели, – гость раздраженно постукивал ключ-картой по стойке, – В сто третьем.

– Это невозможно, простите, – мягко произнёс Рюу, – Номер сто три, на третьем этаже свободен. Забронирован на постоянного гостя и в данный момент в нем никто не проживает.

– Я слышал голоса! – возмущался гость, – И грохот! В футбол они играли там что ли? А потом до утра кто-то слушал национальную музыку. Красиво, не спорю, но невозможно уснуть!

– Номер пустует, – убеждал Рюу. Нобуо пыхтел рядом, переводя взгляд с гостя на брата. Он порывался влезть в разговор, удерживался с трудом, – Как и все правое крыло третьего этажа. Однако, для вашего комфорта мы предложим другой номер. Естественно, уровнем выше. Номер четвертый, с индивидуальной купальней и выходом в сад камней. Уверяю, вы забудете о любых неприятностях! Кроме того, сегодня вечером вас ожидает комплимент от повара. Сожалеем о доставленных неудобствах. Приносим глубочайшие извинения, – Рюу поднял руки и сложил ладони над головой.

Гость отправился в номер, ждать завтрака, вполне удовлетворенный. В итоге они всегда оставались довольны. И семейные, и одиночки, и новобрачные обожали Рюу, стоило молодому администратору с необычной внешностью улыбнуться, гости забывали про жалобы. Рюу находил способ разрешить проблемы.

– Свободен стандарт, – пробурчал Нобуо, – точно такой, как тот, в котором он проживает.

– Я знаю, – ответил Рюу, – но он останется доволен, поверь.

– О, да! Рюу зайдёт в стандарт, взмахнёт волшебной палочкой и категория мгновенно повысится!

– Так все и происходит, брат. Рекан трепетно относится к желаниям клиентов. Пора бы и тебе научиться читать воздух.

Нобуо вспыхнул до корней волос. Он открыл рот возразить брату и сразу передумал. При всей своей властности Хакусана-сан позволяла Рюу играть с гостями, как ему заблагорассудится, лишь бы рекан приносил прибыль. Она ценила умение Рюу угодить гостю. Старший внук ходил в любимчиках бабушки: ему доставалось больше внимания и больше наказаний – одной рукой Хакусана гладила, другой карала. Нобуо помнил, сколько раз бабушка запирала Рюу в подвале. И сочувствие брату затмевало ревность. К тому же Рюу никогда не задвигал младшего за спину, учил, помогал и защищал от гнева бабки. Теперь, когда она все чаще запиралась в своем кабинете, Рюу игрался в волю, а Хакусана богатела. Сто третий пока пустовал. Ваучер программа отослала на указанный почтовый адрес.

– Выезжают сегодня в двенадцать. Поможешь с багажом.

Рюу указал на выделенный в программе бронирования желтым фоном номер восьмой, сделал пометку о смене девятого номера на четвертый из-за жалобы гостя и оставил ресепшен на надутого Нобуо. Весь день младший брат будет лезть из кожи вон, доказывая, что он прав. Рюу знал, что младший действительно прав, но отступать не собирался.

Постояльцы останавливались, завидев Рюу. Белые волосы освещали низкие потолки рекана. Обычно в гостиницах персоналу не разрешали красить волосы, но в маленьком семейном отеле прощали эксцентричного юношу. Высокий и широкоплечий, он расхаживал в черном кимоно, в штанах хакама с золотыми полосами, он прекрасно вписывался в атмосферу старинного отеля. Гости поправляли предоставленные отелем разноцветные юката, и чуть не склонялись в поклоне перед администратором, но тот всегда опережал их, первым выказывая полагающееся почтение. Рюу любил постояльцев рекана и понимал, как важно, чтобы каждый гость считал себя уникальным.

Четвертый номер вовсе не располагал собственной купальней, но Рюу обещал её наличие гостю. Он открыл дверь, вошел в комнату. Циновки хрустели под ногами, в нише стояла летняя икебана: бледно-зеленая, почти белая гортензия разделяла соседство в стеклянном шаре с причудливо изогнутой веткой, застывшей и вобравшей в силу не только дерева, но и камня. Над икебаной висел свиток со строками Мацуо Басё²²:

«Сад и гора вдали

Дрогнули, движутся, входят

В летний раскрытый дом».

Номер в шесть татами получил название «Сансуй», вода и горы. Комната заканчивалась перегородкой, за которой простирался сэкитэй – сад камней. Другие постояльцы попадали в сюда через большой сад, проживающие в четвертном номере просто отодвигали сездзи²³.