Ночь ворона, рассвет голубя

– Тот, кто хочет поговорить, записывается на прием, – раздался голос с верхней площадки лестницы. – По ночам нападают лишь воры и чудовища.

Наверху лестницы стоял Бхайрав, окруженный дюжиной охранников. Он был одет в боевые доспехи. В руке у юноши был лук, на поясе висел меч, а на запястье был намотан Ченту. Его лицо было освещено светом факелов.

Дакш выпрямился:

– Мы не назначаем встреч с теми, кто на нас напал. Прикажи своей страже сложить оружие. Сдавайся, и тебе не причинят вреда.

Бхайрав рассмеялся ровным, невеселым смехом.

– Смерть отца лишила тебя рассудка? Это мой дом, и это вы в него вторглись.

Он бросил взгляд на Катьяни.

– Я же предупреждал, что не хочу тебя здесь больше видеть.

– Достаточно.

Дакш поднял руку:

– Ты поджег наш лес, и ты ответишь за это преступление. Прошу тихо проследовать в зал, где будет проведен допрос.

– Да как ты смеешь.

Голос Бхайрава был остер как бритва.

– Ты нападаешь на мой дом и обвиняешь меня в поджоге твоего? Я не имею к этому никакого отношения.

– Тогда ты не будешь возражать против того, чтобы ответить на несколько вопросов, – сказал Дакш. – Опусти свое оружие. Я не хочу, чтобы пострадал кто-то еще.

Бхайрав поднял кулак. Стражники нацелили свои луки.

– Пригнитесь! – крикнула Атрейи. На них градом посыпались стрелы, и они нырнули за колонны вестибюля. Несколько стрел попали в тех незадачливых солдат, которые остались связанными лежать на полу.

Дакш достал свою стрелу.

– Последний шанс, принц.

– Я король, – взревел Бхайрав. – Король Чанделы.

Дакш вышел из укрытия и пустил стрелу в сторону Бхайрава и его стражников. Стрелы множились, и каждая копия поражала нацеленное на них оружие. С оглушительным треском луки, которые держали стражники, развалились на куски.

– Бросайте оружие и спускайтесь, – скомандовал Дакш. Его лицо совсем осунулось от усталости. Сердце Катьяни сжалось. Он уже перенапрягся, и использовать еще больше духовной силы для него было опасно. Она поймала напряженный взгляд Атрейи, и та слегка кивнула.

Бхайрав свирепо посмотрел на Дакша и бросил свой сломанный лук на пол. В сопровождении своей стражи он спустился вниз по лестнице. По слову Дакша веревки обвились вокруг всех них, кроме одного человека.

На лбу Дакша выступили капельки пота. Когда он закидывал лук за спину, его руки дрожали.

Остановись, – хотела закричать Катьяни. – Остановись, пока не навредил себе. Но она не могла сказать ему это так, чтобы Бхайрав не понял, в каком они положении.

Атрейи подошла к Дакшу и предостерегающе положила руку ему на плечо.

– Хватит, – сказала она твердым, как камень, голосом. Он склонил голову и, глубоко дыша, прислонился к стене.

– Приведи главного жреца, данданаяку, верховного судью и всех, кто еще находится поблизости, – сказала Атрейи стражнику, которого Дакш оставил несвязанным. – Скажи им, что король ожидает суда в главном зале для аудиенций.

Стражник посмотрел на Бхайрава. Его губы дрожали.

– Не смотри на него, – отрезала Катьяни. – Он заключенный. Посмотри на меня. Ты помнишь, кто я, Видьют?

Она встала на шаг ближе к дрожащему мужчине.

– Иди.

– Я пойду с ним, – сказала Атрейи.

Она хмуро посмотрела на Дакша.

– А ты жди здесь.

– Если вы выйдете за пределы дворца, то, пожалуйста, возьмите с собой одного из яту, – сказала Катьяни.

Глаза Бхайрава расширились.

– Ты снова привела яту.

Она направила свой меч ему в грудь.

– В зал для аудиенций.

– Ты убьешь меня, когда я беззащитен? – спросил он.

– Я не убью тебя, – ответила она. – Но могу пару раз уколоть. Двигайся!

Он усмехнулся и обернулся. Она проводила его в зал для аудиенций, а Дакш остался позади, присматривая за связанными охранниками.

Когда они вошли в зал для аудиенций, со всех сторон их окружили прыгающие темные фигуры.

Тени. Это всего лишь тени. На стенах мерцали факелы, но освещение было слабым. Зал тянулся вдаль – темный, пустой, неприветливый. В полной тишине они шли вперед, и их шаги эхом отдавались от стен. Катьяни посмотрела на пустой помост, и у нее по спине пробежал холодок. В последний раз, когда она здесь была, ее судили. Она вспомнила, как Ченту вспарывал ее плоть и высасывал ее силу, и почувствовала, что ее спина начинает гореть.

Катьяни сглотнула и отогнала воспоминание в сторону. Она ткнула Бхайрава в спину кончиком своего меча.

– В клетку для заключенных.

Он повернул голову:

– Тебе это нравится, не так ли?

Наслаждается? Нет. Но в этом было какое-то горькое удовлетворение.

– Я могу придумать тысячу вещей, которыми бы предпочла заниматься вместо этого, – сказала она. – Но у меня нет выбора.

– Почему ты вернулась? – спросил он, когда оказался в клетке. В его голосе звучало неподдельное любопытство. – Почему ты не можешь просто отпустить меня?

Держа меч в обеих руках, она свирепо на него посмотрела.

– А ты почему не можешь меня отпустить? Зачем поджигать лес?

– Я этого не делал, – сказал он. – Это просто предлог, чтобы мне отомстить.

– Для этого мне не нужен предлог, – выплюнула она. – Каково это, попасть в клетку для заключенных?