Ночь ворона, рассвет голубя

– Они говорили с Шамшером, – сказала она. – У него был союз с яту, и я не имею в виду то официальное соглашение, которое перезаключал Адитья. Ты знаешь, где в Нандоване можно найти яту?

– Они часто перебираются с места на место, но я знаю о пещере за водопадом, где часто бывает матриарх одного из кланов. Отец запретил нам приближаться к этому месту.

Ее сердце упало.

– Значит, ты не можешь отвести меня туда.

Минуту они шли молча, Катьяни ломала голову, как убедить его рассказать ей, где находится это место.

– Я отведу тебя туда, – сказал Дакш, бросив на нее решительный взгляд.

Что? Катьяни изумленно на него уставилась.

– Я правильно тебя расслышала? Ты собираешься нарушить правила ради меня?

Конечно, он нарушил правила еще тогда, когда поцеловал ее, но на этот раз собирался сделать это преднамеренно. Его отца это довело бы до припадка.

– Правила созданы для того, чтобы их соблюдать, – сказал он. – Но ради высшей цели правила можно нарушить.

– Как в тот раз, когда я купалась ночью, – сказала она, зная, что болтает лишнее, но не в силах остановиться. – У меня была высшая цель – очиститься.

Он бросил на нее испепеляющий взгляд:

– Ты все превращаешь в шутку. Нет, не отвечай! Пещера находится в двух часах ходьбы отсюда. Путь будет трудным. Следи за деревьями.

Она прикусила губу и вытащила кинжал из ножен. Дакш увел ее с тропы в густой подлесок, расчищая им путь своим мечом. Кусты позади них снова сомкнулись, словно как по волшебству. Ветви хлестали ее по лицу, а лианы обвивались вокруг шеи. Дернувшись, она полоснула по ним своим кинжалом.

– Нам здесь не рады, – пробормотала она.

– Нет, – ответил Дакш.

Лианы обвились вокруг его ног, и он изо всех сил пытался удержать равновесие.

– Я думала, что Ачарья контролирует весь лес.

– Лес находится под его покровительством. Деревья и духи природы ему преданы, но он их не контролирует.

– И в чем разница?

– Думай сама.

Она закатила глаза, но промолчала. Они медленно пробирались сквозь чащу. Дакш мрачно размахивал клинком, прорубая им путь. Лунный свет был благословением; по крайней мере, им не пришлось делать все это в кромешной тьме.

Через пару часов подлесок поредел, и они вышли на залитую лунным светом поляну, заполненную шумом воды. Посередине росло древнее манговое дерево; за ним возвышался зубчатый утес, с крутых склонов которого низвергался водопад. Не было видно ни души, но по покалыванию на коже Катьяни безошибочно могла определить, что за ней наблюдают. В воздухе витал дым, будто кто-то только что потушил костер. Справа от нее все еще дымилась яма, полная наколотых дров.

– Ну и? – прошептала она. – Где все?

– Следуй моему примеру.

Он вложил свой меч в ножны и положил его на землю, а затем снял лук и колчан и сделал с ними то же самое.

Как он мог себя обезоружить? Его знаменитый золотой меч был единственным оружием, которого боялись яту.

О, вот именно. Она положила свой меч рядом с его и отступила на шаг.

– И кинжалы тоже, – сказал он.

Неохотно она вытащила два кинжала и бросила их к мечу.

Дакш поднял руки ладонями наружу.

– Приветствую, – сказал он громким, звучным голосом. – Мы просим прощения, что побеспокоили вас. Мы ищем кое-какую информацию и были бы благодарны за возможность поговорить.

Огромная, сгорбленная фигура выступила из темноты за манговым деревом. Лунный свет упал на отвратительное лицо пожилой ятудхани – седовласой, с носом-луковицей и морщинистой кожей. У нее изо рта торчал единственный желтый клык; от второго остался лишь зазубренный осколок. Она была одета в сшитые вместе листья и обрывки человеческой одежды. Катьяни подавила желание схватить свой меч и убежать.

Дакш сложил руки вместе и низко поклонился.

– Приветствую тебя, Виламба.

– Ты убивал мою родню, – прорычала она гортанным голосом. – Храбро с твоей стороны появиться здесь.

– Я сожалею о вашей потере, – сказал Дакш, как будто он говорил об одной естественной трагедии, а не о множестве яту, зарубленных его мечом. – Но, как и ты, я связан правилами. Если бы твои сородичи не ели людей, я бы оставил их в живых.

– Правила! – прохрипела ятудхани, издав то ли смешок, то ли кашель. – У нас тоже есть правила. И первое правило таково: убивай своих врагов.

– Но не «ешь своих врагов», верно? – спросила Катьяни, и у нее скрутило живот, когда она заметила, что прячущиеся в тени яту взяли их в кольцо. – Это шутка, – добавила она и попыталась улыбнуться, когда они оба на нее уставились.

– Заткнись, – прошипел Дакш. Он снова повернулся к ятудхани. – Пожалуйста, прости мою спутницу. Она не чувствует границ.

– Прекрасно чувствую, – сказала Катьяни.

Она знала, что ей нужно сохранять спокойствие, но, только открыв рот, она могла унять дрожь в теле. Окружившие их яту хранили гробовое молчание. Лунный свет отражался от стали на их булавах. Если они сейчас нападут, их не спасет даже меч Дакша.

Дакш, как всегда спокойный, сжал ее предплечье:

– Все в порядке. Доверься мне.

То ли он тоже заметил, что их окружили яту, то ли просто почувствовал ее страх. Катьяни глубоко вздохнула, и ужас отступил. Она ему доверяла.