Ночь за решётчатым окном

– Собственная жизнь. Желание реализоваться, желание стать лучшей в выбранном деле, в любимом деле. Не растрачиваться на всякие шалости и теплые объятья, не тратить себя на кого-то и ни от кого не зависеть. Быть полноценным, самодостаточным человеком. Влюбленный человек слаб и уязвим, в таком состоянии ничего достойного не сделаешь.

– Получается?– удивившись услышанному, спросил мужчина.

– Казалось, что получается,– загрустив вдруг, сказала Зоя. Свежий, морозный воздух слегка отрезвил ее, и уже не хотелось возвращаться обратно в помещение.

– Никогда не слышал о таком желании, тем более от девушки. Точней, многие стремятся реализовать свой потенциал в чем-то, но вот чтобы отречься от любви? Такого я не встречал. Ты, наверное, одна такая.

– Конечно, одна,– улыбнувшись, она посмотрела ему в глаза,– скажите, а почему вы расстались?

– Почему? Все очень банально. Она разлюбила меня и бросила.

– А вы что?

– А я, уходя, сказал ей: «Ты только успеешь досчитать до ста, как я тебя забуду».

– Забыли?

– Прошло уже четыре года, а я чувствую, что она остановилась на девяноста восьми,– не смотря на Зою, произнес мужчина.

– Настоящая любовь. Ладно, теперь моя очередь говорить желание. Я желаю танцевать на сцене самого лучшего в мире театра. Чтобы мне рукоплескали везде, где бы я ни выступала. Желаю танцевать «Лебединое озеро» и «Жизель», «Ромео и Джульетту» и «Золушку». Я все это уже танцую, тридцать два фуэте я делаю лучше, чем все наши балерины. Только вот они этого не знают,– вдруг засмеявшись, сказала Зоя.

– Почему не знают?– удивленно спросил мужчина.

– Потому что делаю я все это в соседней комнате, а не на сцене театра. Я получила травму в семнадцать лет и меня отчислили из училища. И до сегодняшнего дня я сама, под руководством моего педагога, много занималась, хотела попасть в театр. Но мой учитель говорил мне, что еще рано, что надо поработать над техникой, я и работала. Только сегодня поняла, что он просто жалел меня, а все мои занятия были бессмысленны. Но что теперь об этом говорить. Поздно.

– Очень жаль,– внимательно слушая Зоин рассказ, сказал мужчина,– может, теперь пора влюбиться?

– Нет. Теперь уже поздно.

– Согласен. Может быть, уже и поздно. Да и сможешь ли ты полюбить, это еще большой вопрос. Пожалуй, только разлюбив себя. Любовь– вообще штука сложная. Иногда она становится смыслом жизни, а иногда несбыточной мечтой. Ну, а кому-то просто не дано. Такое тоже бывает. И не люби, если не умеешь.

Высокий, коренастый мужчина со светлыми волосами и усталым взглядом часто думал о том, что говорил сейчас Зое. Поиски смысла жизни и правильная расстановка ценностей занимали его все дни напролет. Потерянное счастье было настолько большим, что, исчезнув, оно прихватило с собой и всю его жизнь. Лучшее ушло, а другое ему было уже не надо.

– Пойдемте в комнату, что-то я совсем замерзла,– прижавшись к своему спутнику, прошептала Зоя.

– Да, конечно. Мое пальто тебя не согрело,– улыбнулся он и открыл подъездную дверь.

Совсем замерзнув, Зоя влетела в квартиру, и пройдя в комнату своего ночного собеседника, уселась в кресло и поджала под себя ноги. Мужчина закрыл дверь, кинул верхнюю одежду на кровать и тоже сел в кресло.

– Все! Пора греться! Давай быстренько выпьем,– взяв бутылку в руки, сказал мужчина. Вдруг, раздался сильный хлопок, и комната погрузилась во мрак.

– Ой,– вскрикнула Зоя от неожиданности.

– Вот это да,– растерянно произнес мужчина,– она разлетелась вдребезги, ну надо же, перегрелась, наверное,– говорил он о единственной горевшей в люстре лампочке. Белый снег за окном и лунное зарево хоть как-то разбавили абсолютную темноту,– я сейчас пойду, спрошу, может у кого-нибудь есть лампочка.

– Не надо,– оборвала его Зоя,– пусть будет так! Мне так больше нравится.

– Да? Ну как скажешь, конечно. Можно и без света. Хотя у меня есть пара свечей, можем зажечь их, будет романтично.

– И свечей не надо,– внутри Зои что-то задрожало. Образовавшаяся темнота была тем, чего ей сейчас и не хватало,– давайте пододвинем стол к окну. И кресла тоже. Мне кажется, что света достаточно. Как для вас?– спросила она, ожидая только полного согласия.

– Как скажешь,– он встал и с легкостью передвинул стол к окну, ничего не уронив,– теперь кресла.

– Отлично, мне кажется, что это то, что надо,– Зоя встала, и мужчина перенес кресло к столу. Штор на окнах не было, бумаги, книги, альбомы и журналы, аккуратно сложенные стопочками, заняли весь подоконник.

– Наливаю?– спросил мужчина, присаживаясь.

– Да! Вот теперь совсем другое дело,– свет из окна освещал стол и лица сидевших рядом. Комната растворилась в темноте, большая фотография, висевшая на стене, тоже стала не видна, двери не было, стены пропали, только окно, стол и два человека. Снег как будто и не собирался прекращаться, тонким, полупрозрачным тюлем он опускался на землю.

– Ну мы с тобой и сидим, такая романтика,– с улыбкой заметил мужчина, наполняя бокалы коньяком.