Читаем Ночь за решётчатым окном полностью

– Купила у одного знакомого коллекционера. Два месяца упрашивала его продать мне эту редкость, отдала даже несколько открыток с изображением Марики Безобразовой тысяча девятьсот тридцать седьмого года, купленные когда-то по переписке у престарелого антиквара. И теперь каждый вечер в моей комнате старый проигрыватель воспроизводит легкие, романтические звуки музыки Дриго,– с улыбкой на лице сказала она. Зоино настроение было как никогда хорошее, хотелось шутить, смеяться и радоваться жизни,– могу дать вам ее послушать,– предложила она.

– Интересно. Возьму на недельку, спасибо,– он вертел ее в руках, разглядывая с обеих сторон.

– Я буду готовить нам с вами чай, а вы пока рассказывайте, как ваши дела,– подойдя к маленькой плитке, она включила электрическую конфорку и поставила на нее чайник. В деревянном шкафчике со стеклянными дверцами, висевшем рядом с плиткой, стоял чайный сервиз, расписанный золотом и несколько, с таким же узором, тарелок.

– Да что вам рассказать, Зоинька. Какие у меня могут быть новости, служу в театре, воюю с бездельниками, а они со мной. Кому теперь нужна дисциплина, приходят заниматься с похмелья, курят без конца, разве это балет. Это Зоинька – балаган,– рассказывал он и рассматривал развешанные на стенах фотографии известных танцовщиков. Несколько афиш местного театра оперы и балета украсили собой стену у входной двери,– про себя расскажите, как вы поживаете? Как настроение?

– Нормально. У меня все в порядке,– сказала Зоя, поставив две пустые чайные чашки с блюдцами на маленький деревянный столик у дивана, украшенный белой кружевной салфеткой.– Тружусь в больнице, будь она неладна, никаких нет уже сил и желания, но делать нечего, хожу, ставлю уколы, капельницы и делаю вид, что все это мне нравится.

– Да уж, Зоинька, такой вы человек. Приносите пользу людям, заботитесь о них, совсем никому не нужных,– рассуждал он с грустью в глазах. Игорь Станиславович когда-то, еще во времена своей молодости был женат, но, прожив десять лет в браке, развелся и с тех пор жил один в небольшой однокомнатной квартире рядом с театром, в котором прослужил всю свою жизнь.

– Согласна, никому они не нужны, больные и обезумевшие,– сказала Зоя, выкладывая в миниатюрную хрустальную вазу вишневое варенье,– сдают даже здоровых, такое сейчас время. Я стараюсь не думать обо всем этом, абстрагироваться, но иногда хочется криком кричать от того, что делают люди, да только никто эти крики не услышит.

– Гнилые люди, Зоинька, совершают гнилые поступки, зародившиеся в их искалеченном плотскими мыслями мозгу.

– Это точно,– согласилась она, поставив на стол вазу с вареньем. Протянув руку и дернув за короткую металлическую цепочку с шариком на конце, Зоя включила торшер, стоявший рядом с диваном, и отошла к проигрывателю,– сейчас будем пить чай, черный, с имбирем, согреемся с мороза. А чтобы было веселей, послушаем пластинку, которую я вам показывала,– Зоя включила старый проигрыватель, и тихо, еле слышно, музыка Дриго растеклась по комнате.

– Это было бы здорово. Очень я люблю к вам приходить. Мне ваша комната всегда напоминала гримерку в театре. Так же все обклеено афишами, фотографиями, разными картинками. Мы раньше любили собираться в чьей-нибудь гримерке после спектакля, включить музыку, выпить чаю, а чаще и напитки гораздо крепче. Выпьем, посмеемся, обсудим все. Время было золотое. Молодое,– погрузившись в воспоминания, с улыбкой сказал Игорь Станиславович,– вот и у вас, все как в театре.

– Ага,– взяв в руки вскипевший чайник и присев к столу, сказала Зоя,– у меня тут свой театр, репетирую утром, потом вечером у станка, слава Богу комната большая, есть где заниматься, только спектакли пока не провожу. Жду, когда пригласят в театр. Я им покажу, как нужно танцевать,– игриво, с улыбкой на лице сказала Зоя.

– Тут вы правы, дорогая моя, многим в нашем театре не помешало бы учиться у вас, а некоторым уже и учиться бесполезно, лучше заняться чем-нибудь другим.

– Ну, рассказывайте,– наполняя чашки, сказала Зоя.

– Что вам рассказать, дорогая моя,– спросил Игорь Станиславович.

– Вы поговорили насчет меня с Зориным?

– Я поговорил, да.

– И что?– ей так не терпелось узнать результат, что каждая секунда казалась сейчас настоящей пыткой. Игорь Станиславович обещал поговорить с художественным руководителем театра оперы и балета Зориным о Зое и договориться о просмотре.

– Как я и предполагал, Зорин сказал, что театру сейчас не требуются балерины, штат и так переполнен.

– Ну как же так,– возмутилась Зоя,– почему он не хочет просто посмотреть меня, это же ничего не значит!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза
Норвежский лес
Норвежский лес

…по вечерам я продавал пластинки. А в промежутках рассеянно наблюдал за публикой, проходившей перед витриной. Семьи, парочки, пьяные, якудзы, оживленные девицы в мини-юбках, парни с битницкими бородками, хостессы из баров и другие непонятные люди. Стоило поставить рок, как у магазина собрались хиппи и бездельники – некоторые пританцовывали, кто-то нюхал растворитель, кто-то просто сидел на асфальте. Я вообще перестал понимать, что к чему. «Что же это такое? – думал я. – Что все они хотят сказать?»…Роман классика современной японской литературы Харуки Мураками «Норвежский лес», принесший автору поистине всемирную известность.

Ларс Миттинг , Харуки Мураками

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза