Ночи Кадира

Глава IX

— Вот такое будет мое желание!

— Знаешь что? — джинн озадаченно почесал затылок. — Я, пожалуй, лучше еще тысячу лет в лампе посижу. И не три ты ее попусту, а то ослепнешь, и волосы на ладонях вырастут.

«Тысяча и одна сказка древнего Кадира», антология под редакцией профессора Карима арр Хараба

30 день VIII месяца — 2 день IX месяца 579 года После Падения Звезды

Чем дальше на север уносил путников неспешный размеренный шаг лошадки и ослика, тем меньше людей им встречалось. Сады сменились полями, поля сменились пастбищами, а потом, на второй день пути, пропали и они.

Воздух высох, в горле першило, рука то и дело тянулась к фляге с водой, но усилием воли останавливалась. Воду нужно было экономить. Колодцы вдоль дороги пока еще встречались, но становились всё более и более редкими.

Горячий ветер дул в лицо, заставляя держать голову низко наклоненной, скрывая глаза и нос от вездесущей пыли. Равнина степи постепенно становилась всё более неровной, травы стали собираться в кучки на кочках, между которыми проглядывала серая, потрескавшаяся от жары и сухости, голая земля. Деревья почти исчезли, а те, что изредка еще встречались, были низкими, изломанными, перекрученными, словно старики-солдаты, скрученные артритом. Кусты становились всё более сухими, ломкими, редкими и мелкими. Пропали птицы и грызуны, и лишь иногда высоко в ярко-индиговом небе появлялись орлы, почти недвижимо парящие на потоках вздымающегося ввысь горячего воздуха.

— Если эта дорога известна даже мелким торговцам, то как получается, что на ней нет патрулей стражи муасафа? — Гленард обернулся к Витану. — Ведь, по идее, если все знают, что здесь есть путь, которым пользуются контрабандисты и бандиты, то муасаф Джасим должен здесь безвылазно сидеть, негодяев вылавливая. Он же у нас, кажется, смелый и принципиальный.

— Дело в том, ваша милость… — Витан замялся. — Дело в том, что у этого пути нехорошая слава в этих местах. Муасаф-то, может быть, и рад был бы здесь порядок навести, но не одному же ему здесь воевать? А среди стражников охотников бродить по границе пустыни не сыскать.

— Даже так? — Гленард удивленно поднял брови. — И что же говорят про эту дорогу?

— Разное говорят, ваша милость. Кто-то без проблем проходит. На кого-то бандиты нападают. А кто-то так и не выходит из пустыни. Говорят, иногда находят высушенные трупы без капли крови в них, целыми группами находят. Как шла ватага разбойников, так и лежат. Оружие при них, деньги при них. А сами мертвые и словно выжатые, как и их лошади, верблюды, ишаки, или на чем они там передвигались. А порой, путников и вовсе не находят.

— Интересно… — протянул Гленард.

— Но я подумал, что вы, ваша милость, воин храбрый и умелый, и страшных ночных сказок не побоитесь.

— Правильно подумал, Витан. Более того, если бы ты мне сразу про эти страшилки рассказал, я бы сам сюда рванулся. Потому что я воин не только храбрый и умелый, но еще и дико любопытный. Впрочем, кто-то наверняка назовет это сочетание глупостью.

— Что вы, ваша милость! Будь вы глупым, разве дожили бы до сегодняшнего дня, пройдя через столько приключений, о которых я слышал?

— Лесть тебе не идет, Витан, а меня не радует. А ты откуда сам-то про эту дорогу истории знаешь?

— Не только про дорогу, ваша милость. Но и про пустыню вообще. Отец мне рассказывал, когда я еще пацаном совсем был. Много историй рассказывал. Больше про Майир, это как раз от нас на востоке, еще дальше. Там совсем пустыня и, кроме змей, скорпионов и демонов, не живет никто. Но и про эти места тоже — Альгарби это же западная часть той же пустыни, что и в Майире. Вот, сейчас и вспомнилось.

— И что же он тебе рассказывал?

— Так то и рассказывал, ваша милость. Про исчезающие караваны, про высохшие трупы, про гигантских змей, про огромных червей, которые на шум из-под песка вылезают и всадника с лошадью одним разом проглатывают, про женщину-львицу, которая любит загадки задавать. Коли отгадаешь, богатым станешь, а коли нет — она тебя своим скорпионьим хвостом ужалит и ты помрешь весь в мучениях. Только никто ее загадки отгадать не может.

— Погоди, каким еще скорпионьим хвостом? Она же львица, ты сказал.

— Ну да, лицо и сиськи человечьи, тело львицы, а хвост скорпиона. И еще крылья, как у орла.

— Ничего себе у людей фантазия…

— А то! — слуга усмехнулся. — Я когда этих сказок наслушался, я ж маленький еще был совсем, так спать не мог, всё плакал. Думал, придет за мной эта львица, или змея меня ужалит прямо в постели. Ох, мамка отца тогда ругала…

— Больше не рассказывал?