Ночью 16 января

Флинт. Вы хотите? Но когда он был жив, вы не думали о том, что оскорбляете его интрижкой с гангстером?

Риган (вскакивает). Ты, гад…

Карен (спокойно). Не надо, Лэрри. (Риган неохотно садится.) Вы ошибаетесь, мистер Флинт. Риган любил меня. Я его — нет.

Флинт. И он что, не потребовал обычной… цены за помощь?

Карен. Он ничего не потребовал.

Флинт. Вы единственная, кто знал всё о темных делишках Фолкнера?

Карен. Да.

Флинт. Так вы знали достаточно, чтобы в любой момент упрятать его за решетку?

Карен. Я никогда бы этого не сделала!

Флинт. Но могли, если бы захотели?

Карен. Думаю, да.

Флинт. Не в этом ли, мисс Эндр, кроется объяснение, почему Фолкнер ездил к вам после женитьбы? Он переродился, ему хотелось избежать катастрофы. Но вы занесли над ним меч. Вы могли разрушить его планы и разоблачить его прошлые преступления прежде, чем он успел бы искупить их. Может, это не любовь, а страх помогал вам удерживать его?

Карен. Бьорн никогда не знал, что такое страх.

Флинт. Мисс Эндр, кто знал о переводе денег в Буэнос-Айрес?

Карен. Только Бьорн, я и Риган.

Флинт. И Риган! А могли ли у Фолкнера быть вполне законные обоснованные причины, чтобы сделать этот перевод?

Карен. Я о таких не знаю.

Флинт. Хотите сказать, что вы о них не скажете. Так вот, мисс Эндр, Бьорн Фолкнер десять лет содержал вас в немыслимой роскоши. У вас были платиновые платья и другие «скромные радости». Вам больше всего на свете не хотелось менять привычный уклад жизни. Вам больше всего на свете не хотелось смотреть, как его деньги переходят инвесторам, смотреть на него бедного, да?

Карен. Я никогда не увидела бы его бедным.

Флинт. Нет! Конечно нет! Потому что вы и ваш любовник-гангстер убили бы его и получили десять миллионов, о которых никто не знает!

Стивенс. Ваша честь! Мы протестуем!

Судья Хиф. Принято.

Флинт. Вы только что слышали доказательства того, что у Фолкнера не было причин убивать себя. Тем более причин бежать от счастья, которое он встретил впервые в жизни. А вы ненавидели его за это счастье! Скажете, нет?

Карен. Вы не понимаете, каким человеком был Бьорн Фолкнер.

Флинт. Может, и не понимаю. Но давайте посмотрим, правильно ли я понял вас. Человек изнасиловал вас в первый день знакомства. Вы десять лет состояли с ним в низких и незаконных отношениях. Вы обманули тысячи инвесторов по всему миру. Вы сдружились с печально известным гангстером. Вы помогли подделать чек на двадцать пять миллионов долларов. Обо всем этом вы рассказываете нам с гордостью, даже с вызовом. И вы думаете, мы поверим, что вы не способны убить?

Карен (очень спокойно). Ошибаетесь, мистер Флинт. Я способна убить — ради Бьорна Фолкнера.

Флинт. У меня все, мисс Эндр.

^{Карен спокойно и равнодушно идет к столу для ответчика и садится.}

Стивенс. Лоуренс Риган!

Секретарь. Лоуренс Риган!

^{Риган становится на место для свидетеля.}

Клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, да поможет вам Бог?

Риган. Клянусь.

Стивенс. Как вас зовут?

Риган. Лоуренс Риган.

Стивенс (немного запинаясь). Ваш род занятий?

Риган (спокойно, с легкой долей иронии). Безработный.

Стивенс. Как давно вы знакомы с Карен Эндр?

Риган. Пять месяцев.

Стивенс. Где вы познакомились?

Риган. В офисе Фолкнера. Я пришел туда, чтобы… у меня с ним были свои дела. Но я не стал этого делать, потому что познакомился с его секретаршей.

Стивенс. Как получилось, что вы с мисс Эндр подружились?

Риган. Ну нашу первую встречу дружеской не назовешь. Она не дала мне увидеть Фолкнера. Сказала, у меня денег хватило бы на букетик орхидей — и с ее боссом мы так и не встретились. Я сказал, что подумаю над этим, и ушел. Я подумал. Только не о бизнесе ее босса. О ней. На следующий день я послал ей орхидеи. Видите, к чему это привело? А началось вот так.

Стивенс. Вы знали об отношениях мисс Эндр с мистером Фолкнером?

Риган. Знал еще до того, как с ней познакомился. И что? Я знал, что это безнадежно. Но поделать ничего не мог.

Стивенс. Вы никогда не надеялись, что мисс Эндр разделит ваше чувство?

Риган. Нет.

Стивенс. Вы никогда не пытались принудить ее к этому?

Риган. Вам обязательно все знать?

Стивенс. Боюсь, что да.

Риган. Я поцеловал ее один раз. Насильно. В вечер свадьбы Фолкнера. Она была одна. Такая несчастная. А я по ней с ума сходил. Она мне сказала, что это бесполезно. Я никогда не хотел, чтобы она знала. Но она узнала. С тех пор мы об этом не упоминали.

Стивенс. Когда мисс Эндр рассказала вам, что Фолкнер собрался сбежать?

Риган. Примерно за две недели до того, как мы это провернули.

Стивенс. «Левша» О’Тул был «вашим человеком»?

Риган. Нет.