Ночью

– Тебе не кажется, что лучше выключить свет, – сообщила негромко она, пытаясь возбудиться, что у нее почему-то сегодня не выходило.

Сергей отстранился от своей любовницы, помрачнев, но пытаясь не останавливаться от начатого дела, которое обязательно должен и обязан был завершить.

– Мой проводник во тьме только ночь, – выразился как-то печально, и, взяв ее за руку, медленно подошел к выключателю на кухне и нажал на него.

Свет потух.

Кира стояла рядом с ним, она уже была совсем голая, а на Сергее все еще оставались плавки.

Она словно почувствовала, что его сердце постепенно начинает изображать танец дьявола, но не собиралась по этим причинам тоже останавливаться, хотя у Сергея и могли приключиться и другие обстоятельства с одним громким словом, которое произносят достаточно тихо или вообще не говорят вслух: «ИМПОТЕНЦИЯ».

Но сегодня Сергей не испытывал чувств вины, смущения и неполноценности.

Сергей обратился к Кире, а Кира посмотрела на Сергея, но не нежным взглядом, а подобно какой-то ведьме, желающей поскорее сделать из своей жертвы зелье, чтобы поправить собственные силы, и Сергей тоже чуть потянув уголки губ вверх, сверкал как-то не так своими глазами.

Со стороны, можно было предположить, что их взгляд напугал бы многие московские пары, ведь их не сковывала та самая любовь, которую воспевают в романах, а жажда откровенной страсти – в мере непонятной никому.

Сергей схватил Киру за запястье и переместил ее руку на свое плечо, а ее пальцы с длинными ногтями надавив в кожу.

Кира ухватилась за его плечо, теми же самыми ногтями надавив ему в кожу, но только немного сильнее – немного лишь потому, что она ими еще сегодня должна была воспользоваться.

Почему должна?

Никто же не может точно знать: упадет на дом Сергея сегодня самолет или нет, даже если и дом этот находится в центре Москвы.

Никто также не мог предположить, даже подумать, что немцы дойдут до Москвы – у французов это получилось лучше.

Танец должен был продолжаться, начавшийся вроде бы задорно, и остановившийся на какой-то мистической ноте: Сергей согнулся в ее сторону и вцепился зубами в тоненькую шею Киры.

Несильными укусами он наслаждался ароматом, веющем от нее, прижимая к своему телу только сильнее.

– Ты меня, видно, хочешь закусать! – обрадовалась тому, что еще одна часть тела упиралась в нее со стороны ее кавалера.

– Я просто не могу не насладиться твоей кожей, – рычал Сергей, понимая, что уже пора нести ее на кровать.

Подхватив неожиданно Киру на руки, теперь уже не отрываясь от ее губ, он помчался в свою спальню – такую же маленькую комнатку, как и его кабинет. Конечно, вход во вторую комнату был заперт на огромный ключ хаоса мыслей и воспоминаний, воняющих как гнилые помидоры.

– Я тебя изнасилую! – повалил с этими слова идеальной формы женщину на постель, и ее волосы расплескались по своей области, где обычно лежат подушки.

Ее руки неряшливо были раскинуты в стороны, словно поломанные крылья, она терлась ногой об ногу, подкусывая свои губы намного зубами белее, чем у Сергея, и намного здоровее, чем его гнилые, которые, кстати, он скрывал и тайком ходил к стоматологу.

– Ну, давай… – как бы просила вызов, – изнасилуй меня!

Что-то ударило Сергею в голову, заряд или состав полного недержания сексуального желания, как невидимая сила или энергия, атмосфера и еще параллельный мир, которого не увидеть обычным взглядом, но после этого, вроде освободившись от всех ЗА и ПРОТИВ, которые в российской обществе на каждом шагу, выражающие лозунг «ДЕЛАЙ КАК ВСЕ!», Сергей откуда-то выудил ремень, начав свою маленькую игру.

Ремень сверкал серебряными кнопками, похожими на шипы.

Изобразив побежденную улыбку, он с размаху ударил Киру по щеке и схватил ее запястья, мгновенно поцеловал, а ее ноги заблокировав тем, что сидел над Кирой.

Ее женское белье осталось на кухне, но Сергей был решительно настроен и начал искать краем глаза те вещи, которыми можно было бы ей завязать глаза, руки, ноги, и чем можно было бы заткнуть ее рот.

Ничего не нашлось.

– Оставайся лежать здесь! – приказывал он, перевязывая ее ноги кожаным черным ремнем. – Я сейчас вернусь! – сказал он перед тем, как поцеловал Киру легким поцелуем в губы, чуть укусив их.

(интересно, а кровь будет?)

Сергей уверенным шагом зашел на кухню, схватил валявшиеся на полу трусики и бюстгальтер, а также бутылку вина, а из кухонного ящичка, на котором была расположена мойка, вынул спрятанный в стеклянную банку ошейник.

Сергей вошел в комнату, совершенно молча, включив попутно стоящий на кофейном столике музыкальный центр, из которого раздался голос психоделического рок-н-ролла, но достаточно медленного, чтобы под такую музыку заниматься сексом.

Что играло – Сергей не знал.

Выпил вина, смотря на Киру, смотрящую на него, облизывающую свой указательный палец, когда другой был между ее ног, Сергей двинулся на нее.