Ночная погоня

— Хорошо, Эл. — Чувствовалось, что Хендерсон с трудом сдерживает себя. — Вы построили ее для развлечения. Ты знаешь, у меня доброе сердце. Я не стану сердиться. Выметайся отсюда, иди в теплицу и приступай к работе. Если кто-то тебя спросит, скажи, что в Помещении 106-А установлен биологический конвертор. Придумай что-нибудь помудренее. Говори что угодно, но конгрессмены не должны знать, что вы угрохали столько средств ради того, чтобы поразвлечься. Как и о том, что эта громадина предназначена для производства молока. Иначе… Я даже представить не могу, что произойдет, если они узнают об этом.

— Да, сэр.

— Вот так-то. А теперь убирайся. И Мейсон выскочил из кабинета.

В коридоре он едва не столкнулся с Моури Робертсом.

— Я бегу в 106-А, Эл, — протараторил биохимик. — Брайан заглянул туда и сказал мне по телефону, что печень растет как бешеная. Я хочу обрезать ее и уничтожить излишки, а потом… Эл, что-нибудь случилось?

— Да.

— Ты ужасно выглядишь.

— Если б ты знал, что у меня на душе… — Мейсон махнул рукой в сторону кабинета Хендерсона. — Старик вызывал меня на ковер. Похоже, сегодня утром наши гости сунули нос в Помещение 106-А и пожелали узнать, для чего предназначена такая прорва оборудования.

— Нет!

— Да. Командор, разумеется, не мог сказать ничего определенного и понес какую-то чушь. Но он не уверен, что их устроил его ответ.

— Эл, это кошмар! Что же теперь будет? Мейсон пожал плечами.

— Хендерсон, скорее всего, выкрутится, но после отъезда комиссии нам не поздоровится. Наша идея пришлась ему не по вкусу.

— Так что же нам делать?

— Ничего, — ответил Мейсон. — Представление продолжается. Ты пойдешь в 106-А и обрежешь печень. А мне пора в теплицу.

Робертс затрусил к Помещению 106-А, Мейсон побрел к теплице. Затем остановился, поднял голову и сквозь прозрачный купол долго смотрел на далекую Землю.

Кому нужны эти сенаторы? — спрашивал он себя.

Ищейки, скупердяи. Сейчас трудности только у командора, но комиссия уедет, и вот тогда они узнают, что почем. Свобода творчества — это одно, разбазаривание государственных средств на такие пустяки, как механическая корова, — совсем другое. А если об этом станет известно в Вашингтоне…

По телу Мейсона пробежала дрожь. Он не мог не признать, что «корова» отбилась от рук. Они и не подозревали, что задача окажется такой сложной.

Тут Мейсон нахмурился. Что там сказал Робертс? Печень росла как бешеная. Он собирался обрезать ее и уничтожить излишки… Стоп! Стоп!

Моури Робертс хотел подрезать вполне съедобное мясо. А если их «корова» могла давать мясо и молоко… «Черт, — подумал Мейсон, — а вдруг мы старались не зря? Почему мы должны прятаться? Наша выдумка придется весьма кстати. Но…»

Внезапный окрик прервал его размышления:

— Эл! Иди сюда!

Мейсон повернулся. В дверях столовой стоял Ролли Файрстоун, кок первого класса.

— В чем дело, Ролли? — пробурчал Мейсон.

— Я приготовил тебе сюрприз. Тебе понравится, Эл.

Пожав плечами, Мейсон направился к коку. Тот провел его на кухню.

— Подожди здесь, — Файрстоун загадочно подмигнул. Мейсон нетерпеливо переминался с ноги на ногу, но ждать пришлось недолго. Файрстоун вернулся со стаканом белой жидкости.

— Ты постоянно клянешь порошковое молоко, вот я и решил удивить тебя. Только никому об этом не говори.

Мейсон взял стакан. Понюхал. Пахло молоком. И внешне белая жидкость ничем не отличалась от молока.

— Чего ты ждешь? — торопил его Файрстоун. — Пей. Мейсон пригубил раз, другой, а затем одним глотком отхватил полстакана. Молоко! Натуральное молоко! Вкусное и ароматное!

— Где ты его достал? — спросил Мейсон. Их корова не давала еще молока, да и Файрстоун понятия не имел о проекте «Босси». Откуда, недоумевал Мейсон, могло взяться на Луне натуральное молоко?

— Личные запасы конгрессмена Мэннерса, — ответил кок. — Я подумал, что от него не убудет, если ты выпьешь один стаканчик. Он привез с Земли пять или десять галлонов молока.

У Мейсона отвисла челюсть.

— Он… привез… пять или десять… галлонов… молока? Файрстоун радостно кивнул.

— Я знаю, что ты любишь молоко, и решил побаловать тебя.

— Но зачем… почему он привез с собой молоко?

— У него язва. Он на молочной диете. Пьет только молоко и почти ничего не ест. С ним у меня никаких хлопот. Залез в холодильник да налил стакан, вот и все дела. А уж с остальными просто беда. Если б ты слышал, что они говорят о сублимированных продуктах!

Мейсон хмыкнул:

— Они сами в этом виноваты. Мы едим эрзац, потому что выделенных ими денег не хватает ни на что другое.

— Да, — кивнул Файрстоун. — Вот и попробуй им сказать об этом.

— Я? — Мейсон широко улыбнулся и допил молоко. — Я тут работаю, Ролли. Зачем мне нарываться на неприятности. Спасибо за молоко, старик.

— Только никому не рассказывай.

— Я буду нем как рыба, — пообещал Мейсон.