Ночная погоня

Два следующих дня прошли без происшествий. Мейсон и его друзья по-прежнему заглядывали в Помещение 106-А лишь в случае крайней необходимости. Излишки печени теперь не уничтожали, но аккуратно складывали в холодильник. Да и кто в здравом уме мог выкинуть натуральное мясо. После отъезда комиссии они намеревались отдать печень Файрстоуну и закатить пир. Бифштексы из сушеных водорослей порядком всем надоели, и вряд ли кто отказался бы от жареного мяса.

Перед обедом шестого дня пребывания законодателей на Третьей Лунной Мейсон шел к себе, чтобы переодеться, когда его остановил Ролли Файрстоун.

— Эл, мне надо с тобой поговорить, — прошептал кок.

— Слушаю тебя. Что случилось?

— Помнишь стакан молока, который я дал тебе пару дней назад? Молока конгрессмена Мэннерса?

— Да, — кивнул Мейсон. — А что? Файрстоун дрожал от страха.

— Ты никому не рассказывал об этом?

— Конечно нет. Неужели ты думал, что я могу подвести тебя?

— Если кто-нибудь узнает, что я дал тебе молоко Мэннерса, — пролепетал Файрстоун, — командор четвертует меня.

— Да? А почему?

— Потому что я только что заглянул в молочный контейнер Мэннерса. Он практически пуст. Молока ему хватит на сегодняшний вечер, а утром он закатит нам концерт.

— Но ты говорил, что он привез с Земли десять галлонов молока. Как оно могло кончиться?

— Он же не считал каждый стакан, — ответил Файрстоун. — И кто я такой, чтобы указывать ему, сколько он должен пить молока. Да и я сам не обратил внимания на то, что оно подходит к концу. А Мэннерс требовал молока, как только у него свербило в животе, пять, шесть, семь раз на день, а то и чаще.

Мейсон рассмеялся:

— Мне это нравится. Конгрессмен, так ревностно урезающий ассигнования на нужды других, не может рассчитать свои потребности в молоке.

— Это не смешно, Эл. Мэннерс будет рвать и метать, но, держу пари, никогда не признается, что сам во всем виноват.

— Ты сказал Хендерсону?

— Нет. Я зайду к нему после обеда. Но помни, ни слова о том стакане, иначе мне конец! Мэннерс скажет, что я поил молоком всех подряд.

— Не волнуйся, Ролли, я не скажу ни слова. — Мейсон вновь улыбнулся. Судя по всему, ситуация менялась к лучшему. Если только они успеют все закончить.

Впервые после прибытия вашингтонских гостей в Помещении 106-А закипела работа. Всю ночь участники проекта «Босси» устраняли последние недоделки.

Ближе к утру они смогли облегченно вздохнуть, с гордостью оглядывая свое детище, полностью заполнившее Помещение 106-А. Стопка листов бумаги, единственного, за неимением травы, источника целлюлозы, лежала у вводного лючка. Приемник молока находился у противоположной стены. А между ними извивались трубы и провода, громоздились котлы, расходомеры, центрифуги и два термостата с выменем и печенью.

— Ну что ж, — сказал Мейсон. — Проверим ее в деле. Моури Робертс и Нат Брайан открыли люк и всунули в него кипу бумаги. Сэм Брюстер нажал несколько клавиш на пульте компьютера, управляющего процессом пищеварения. «Корова» загудела. Бумага медленно вползла в челюсти ножниц. Оттуда, измельченная, двинулась в первый желудок и, обильно смоченная водой, продолжила долгий путь, по ходу распадаясь на более простые составляющие. В точно заданное время в продукты пищеварения вводились синтезированные ферменты. Щелкали переключатели, на пульте загорались и гасли разноцветные лампочки.

По расчетам Мейсона, на получение молока из бумаги требовалось не меньше трех часов. Без двадцати шесть из вымени показались первые капли. В половине седьмого, после быстрого анализа, проведенного Моури Робертсом, участники проекта «Босси» чокнулись стаканами с молоком, натуральным коровьим молоком до десятых долей процента.

Затем пятеро из них отправились по своим комнатам, чтобы немного отдохнуть перед завтраком, а Эл Мейсон поспешил к командору Хендерсону.

…В тот день Хендерсон поднялся рано, а может, и вообще не ложился спать. Во всяком случае, и в приемной и в кабинете горел свет. Открыв дверь, Мейсон оказался лицом к лицу с майором Чалмерсом, адъютантом командора.

— Доброе утро, майор, — поздоровался Мейсон.

— Доброе утро, — ответил тот.

— Командор занят? Мне нужно с ним поговорить.

— К сожалению, он занят, — покачал головой Чалмерс. — Будет лучше, если ты зайдешь попозже, что-нибудь к обеду.

Из кабинета донесся громкий голос командора:

— Говорю тебе, Донован, мне необходимо молоко для Мэннерса. Через полчаса он узнает, что контейнер пуст, и его вопли будут слышны на Марсе. Разумеется, он сам виноват в том, что пил молоко слишком быстро, но попробуй сказать ему об этом. Да он и слушать не станет.

Мейсон улыбнулся майору Чалмерсу:

— О чем идет речь?

— У конгрессмена Мэннерса язва, и он на молочной диете, — сухо ответил Чалмерс. — Он привез молоко с Земли, но, как видно, мало, потому что вчера вечером Ролли Файрстоун обнаружил, что запас подошел к концу. Мэннерс ничего не ест, от порошкового молока он отказался, и командор всю ночь уговаривает Землю послать сюда специальную ракету с молоком для Мэннерса.

— Но ракета долетит до нас только через четыре дня, — удивился Мейсон.