Ночная прогулка

– Без всяких «но», дамочка. Не вижу проблем.

– И что собираешься делать?

– Отдам куда надо.

– Куда?

– Ты, наверное, забыла, но я говорила, что мой двоюродный брат работает в Москве. В известном, между прочим, издательстве. Не помню в каком. Я отправлю ему рукопись, а он – передаст куда надо.

– Может, пьесу?

– Пьесы их не интересуют. Я уже узнавала. А ты что думала? Я не забываю о хороших людях, которые, правда, такие тихушницы, что стукнут хочется. Ты поняла?

– После репетиции проводишь меня до дома, я тебе вручу работу всей моей жизни.

– Договорились. Как называется роман?

– Ночная прогулка.

– Про любовь?

– Конечно.

– Со счастливым концом?

– Как в сказке.

– Мне уже нравится. Станешь писательницей. Станешь. Вижу я.

– Спасибо.

– За что? – удивилась Ангелина.

– За все.

– Милая, да не за что.

Воцарилось молчание. Ангелина задумалась, Настя все поняла.

– Ждешь, что я сама начну болтать про маленький секрет? – спросила Настя.

– Нет. Маленький секрет заключался в том, что я знала о твоем законченном и отвергнутом издателями романе.

Настя удивилась и спросила:

– От кого?

– От мужа твоего.

– Ясно. Болтун.

– Он в тот день волновался, заикался, тараторил похлеще меня.

– Где он тебе попался?

– В одном интересном месте. В кафе. На набережной.

– Во сколько?

– Около пяти.

– Наверное, с друзьями засиделся после работы.

– И он так сказал.

– И?

– Я попрощалась с ним и якобы вышла из кафе. Но через пару минут вернулась. Проверить, с какими дружками он просиживает в кафе. Ты готова?

– Наверное.

– Сидел он не один. С двумя дамочками. И парень еще был с ним молоденький, высокий. Смуглый очень.

– Артур, с работы. Я знаю его. Бывал у нас дома.

– Дамы были те еще пигалицы. Особенно одна – вся расфуфыренная блондинка.

– Даша.

– Всех ты знаешь.

– Тоже коллега.

– Близкая коллега.

– В смысле?

– Ты прости меня. Может, я придумываю. Может, мне показалось. Не знаю. Но ты же знаешь меня: что вижу, то и говорю.

– За это я тебя люблю.

– Вот подлиза. Твой суженный за считанные минуты раз десять обнял эту малолетку. Нежно, так. Как собственник. Не понравилось мне.

– От кого не ожидала, так не ожидала, – врала Настя. Покраснела. В глазах застыла злость. И обида. Бросило в пот.

– Слушай, не принимай близко к сердцу. На тебе – лица нет. Дура я, что наболтала всякого. Возможно, мой больной мозг воспалился и исказил реальность.

– Я поговорю с ним.

– Поговори. Пока дело не дошло до крайности. Ну заигрался. Бывает. Мужиков не переделать. Кабели! Припугнешь. Одумается. И будет как миленький.

– Думаешь?

– Мой, знаешь ли, тоже не ангел. Нет-нет, увлечется, неблагодарная скотина. У меня метод прост. Пару раз по хребтине, чтобы пришел в себя. А потом в постель – чтобы мысли вернуть из паха в голову.

И Ангелина разразилась смехом. Настя не поддержала. Было не до смеха. Больно. Страшно.

И одиноко.

***

Прошли сутки, а Антон так и не решился навестить спасенную деву. Были мысли: зайти в цветочный магазин, купить ничего незначащие белые ромашки, потом проскользнуть в больничный город в часы приема посетителей, встретиться с ней и поинтересоваться о здоровье. Просто. И уйти.

Но зачем?

Зачем приходить, дарить цветы, чтобы она думала, что чем-то обязана Антону?

Еще из жалости пригласит на свидание.

И что в итоге?

Она – в конце неуклюжего и замученного свидания – вежливо попросит остаться друзьями. Сделает отворот-поворот. И правильно. Потому что такой девушке не нужен тот, у кого будущего нет. И не будет!

К черту!

Помог – и надо забыть.

Но как же она… не выходит из головы!

Ход мыслей прервал подбежавший как обычно без стука в его личное пространство отец, размахивая новеньким планшетом, купленном за грошовую цену на китайском сайте «Али-бабы». Антон после трудовой смены в гараже лежал на диване и как ни странно не палился в телефон – смотрел на побеленный потолок, по которому парила Екатерина.

– Ты знал и молчал, засранец! – почти кричал Геннадий Петрович.

– Тебя не учили стучать? – недовольно прорычал Антон.

– На, посмотри! – Геннадий Петрович протянул планшет сыну и плюхнулся на побитый жизнью диван.

– Что там такого интересного? Вот, бляха муха!

Только и мог сказать Антон, читая главную новость в еженедельной газете «Городской Вестник», в которой он, как принц на белом коне, спасает умирающую девушку и говорит как последний оплот героизма: «Я сделал то, что умел!».

Статья на газетную страницу с фотографией его недовольной физиономии.

Уголовника.

Ужас.

В статье так же поверхностно пробежали по прошлому Антона, что нисколько не красила его, и рассказали о нынешнем состоянии спасенной принцессы. Екатерина лежала в городской больнице, проходила обследования, но по первым данным лечащего врача можно не волноваться, проблемы с учащенным биением сердца были вызваны, скорее всего, сильным стрессом. «Поддержим еще два дня, – говорил врач, – и отпустим домой. К семье!».

– А чё молчал?

– Нечем хвастаться.

– А я горжусь тобой. – Геннадий Петрович похлопал по спине сына и шутливо спросил. – Кофе для героя?

– Пожалуй, герой не откажется.

– Тогда пойдем на кухню. Мигом организую. Кстати, когда пойдешь в больницу?

– Зачем?

– К спасенной деве.

– А надо?