Ночная прогулка

– И не надо. Сам узнаю.

– Узнаешь.

И они танцевали и танцевали, всей душой мечтая остановить мгновение, и как можно дольше пребывать в волшебной сказке далекой от реальности грядущих дней.

***

Виктор сидел в гостиной у открытого окна и наслаждался дорогими висками, перемешанными с кубиками льда. Ложиться даже не пытался, знал, что не сомкнет глаз – тому виной и перенапряжение от трудного дня, и отсутствия у домашнего очага Кати. При всем доверии к Антону, по сути, к незнакомцу, Виктор томительно ждал её возвращения, несколько раз хватаясь за мобильный телефон. Во время себя одергивал и убирал телефон на место. Звонок – не к месту.

Дочери за двадцать лет, успокойся папаша.

И она пришла по восходу солнца. Уставшая, но счастливая. Катя не сразу заметила сидящего в плетеном кресле отца.

– Как прогулка? – спросил он.

– Ой, пап, ты здесь. Доброе утро.

– Доброе.

Катя налила в стакан воды и выпила залпом.

– Не спал?

– Пытался.

– Будешь мороженное?

– Не, спасибо, обойдусь. А вот от еще одной порции виски не отказался бы.

– Сейчас сделаю.

– Как свидание? – переспросил Виктор.

– Все еще не могу понять.

– Так плохо? Или так хорошо?

– Так хорошо, что даже не верится.

– Приятно слышать.

– Тебе сколько кубиков льда?

– Два, пожалуйста.

– Будет сделано.

Через некоторое время Катя удобно расположилась на кресле, подогнув ноги, и начала есть ванильное мороженое, посыпанное шоколадной крошкой. Виктор, сидевший напротив, запрокинул ногу на ногу и медленными глотками пил виски. Во время воскресного ужина он выпил не больше трех рюмок. Было у него правило: напои и накорми гостей, проводи, вымой посуду, а потом сам расслабляйся. Что он и делал, потягивая уже третий бокал виски и изрядно опьянев. Голова приятно кружилась.

– Мама спит? – спросила после недолгого молчания Катя.

– Не успела положить голову, как засопела.

– Измучил бедную женщину.

– Один раз в год можно.

– Праздник получился на славу.

– Да. Были, конечно, курьезы. Но как без них?

– Никуда.

– Ты мне скажи, Арсений все еще к тебе неравнодушный?

Виктор был в курсе, что однажды Арсений признался в чувствах Кате.

– Возможно. Не спрашивала.

– Не ожидал от него.

– Я тоже. Но то, что он сделал – к лучшему. Его слова дали мне толчок действовать.

– Ты – молодец.

– Думаешь?

– Думаю. Как мороженое?

– Вкусное.

– Жаль, что гости отказались.

– Все и так переели. Не до мороженного.

– Наверное, я переборщил с яствами.

– Папа…

– Да?

– Можно откровенно?

– Конечно.

– Я кажется… влюбилась.

– Что тут сказать? Хорошая весть!

– Ничего подобного я еще не испытывала. Чувства словно все обострились.

– Наслаждайся моментом.

– Наслаждаюсь, что аж голова идет кругом. Мир превратился в сказку.

– А Антон что?

– Он признался мне в любви.

– Даже так. Уважаю.

– Тебе он понравился?

– Да. Приятный и неглупый парень. Правда, я толком не общался с ним. Но полагаю, время будет познакомиться.

– Будет, если ты не будешь против наших отношений?

– Как я могу быть против? Ты что? Это твой выбор и я не смею лезть туда, куда не стоит лезть.

– Тебя не пугает его прошлое?

– Нет. – Виктор посмотрел в Катины глаза. – А тебя?

– Сначала да. Но когда узнала его поближе, поняла, что ошиблась и надумала всяких глупостей. Таких порядочных мужчин еще поискать надо.

– Вот и славненько.

– Славненько.

– А знаешь, почему я так спокойно отношусь к его прошлому? – спросил заплетающимся языком Виктор.

– Почему?

– Мое прошлое не лучше, а в сто раз – хуже, чем у Антона.

– Как же!

– Он однажды заигрался с легкими деньгами – и жизнь преподала ему урок, который он выдержал с достоинством. Согласна?

– Согласно, но…

– Подожди, не торопись. Объясню.

– Будь добр.

– Я тоже однажды заигрался в войну с невидимыми врагами в Афгане – и жизнь не преподала мне урок. Нет. Она одарила меня медалями и почестями. Званием «Героя Советского Союза». Вот так.

– Пап, ты же воевал не по собственной воле.

– Я не рассказывал тебе про свою войну и будь уверена, что в будущем не вымолвлю ни слова о ней. Но сейчас… я хочу признаться тебе. Чтобы ты поняла, почему я так рассуждаю. – Виктор допил виски и поставил пустой бокал на журнальный столик. – Помнишь, я рассказывал тебе о боевом друге Грише?

– Да.

– Он был хорошим другом. Лучшим. Его убили на моих глазах. Наш путь пролегал через малонаселенный кишлак. Через деревню, по-русски говоря. На дороге, в пыли, сидела девочка десяти лет и истошно рыдала. Гриша, не смотря на наши опасения, пошел к ней. Успокоить. Дать воды и еды. Пошел с распростертыми объятиями и неизменно радушной улыбкой. Потом последовал – выстрел. Гришка рухнул, а девочка продолжала рыдать и стрелять по нам – по ненавистным солдатам, которые без приглашения вероломно вторглись на её землю.

Его голос дрогнул. А глаза налились такой печалью, что Катя, недолго думая, сжала руки отца.