Ночная война

ГАЗик объехал амбар, вырулил к западному торцу, ворота в этой части были приоткрыты, створки, сорванные с петель, упирались краями в землю, валялись обломки телеги, ржавые баки, снятая с колёсных рессор железнодорожная цистерна для хранения воды. Дорога огибала мусорный пустырь и тянулась к мосту, проезжая часть в этом месте сравнительно сохранилось, но перед мостом опять простиралась гигантская лужа, которую Лимясов предусмотрительно обогнул. У моста произрастал тальник, берег был изрезан, вздымался волнами, к мосту примыкало развалившаяся ферма.

Люди сидели в укрытиях. На углу фермы проявилась рослая фигура сержанта Уфимцева и быстро ушла в тень. Слева от моста находился опасный участок, берега сглаживались, русло представляло сплошную мель, которую можно было пройти не замочив бедра. Вода журчала на перекатах, намывала глину, все водное пространство загромождала гнилая растительность. Насколько удалось выяснить: на двухкилометровом отрезке, это был единственный подобный участок, в других местах все выглядело иначе. Форсирование водной преграды там было возможно, но сопрягалась с трудностями.

Слева от моста разведчики вырыли углубление в грунте, натаскали камней, из которых соорудили брустверы и хорошо замаскировались – эти позиции тоже помалкивали. Мостовая переправа была основательной: имела две массивные опоры в воде, её строили в давние времена, когда под мостом текла полноводная река; пролет изгибался коромыслом, перила на нем не ставили – явное излишество. Под колёсами стучали брёвна наката – тяжёлый танк переправа не осилит, но всё остальное – без проблем.

Лимясов по приказу остановил машину на изгибе коромысла, люди стали осматриваться: мост заминировали её полковые саперы и, с явным неудовольствием, передали бразды правления людям Шубина. Погода резко сменилась: похолодало; дул порывистый ветер, гнал волну, трепал заросли тальника и камыша на западном берегу. Противник ещё не подтянулся – о его приближении дали бы знать. Воздух насыщала сильная влажность, но облака начинали светлеть, кое-где разбегались, обнажая обрывки голубого неба, возможно предстоял не самый ненастный день.

Дорога пересекала мост, убегала в заросли ивняка, местность была открытой, видимость портил только кустарник. На севере лес упирался в реку – именно там вчера вечером разведчики вышли в своё расположение, с обратной стороны он отступал, вытянулся клином. Дожди сыграли злую шутку: в сухую погоду движение войск сопровождается пылью, видимой на многие километры, сейчас о такой подсказке оставалось только мечтать. Но это ещё не самое страшное…

– Вперёд Лимясов! – скомандовал Глеб. – Перебираемся на ту сторону и по дороге…

– Уверены, товарищ лейтенант? – уточнил Лимясов. – Там немцы, нет?

– Там немцы согласился Глеб. – Плавненько съезжай и малой рысью, с Божьей помощью вперёд. Всем приготовить оружие, не высовываться.

Чувство опасности скребло и щекотало. Колдобистая дорога петляла по тальнику, заросли отступили, потом вдруг резко сомкнулись, оставив лишь узкий проезд. В груди пощипывало, мост отдалялся, уже скрылся за дебрями ивняка, проехали метров триста, четыреста, пятьсот… Фигура в защитном комбинезоне выросла на дороге, стала сигнализировать, огонь не открыли – свои, но до инфаркта в подобных ситуациях совсем недолго.

Субъект с автоматом на груди засеменил наперерез, превратился в ефрейтора Седых, возглавлявшего передовой дозор. Ефрейтор отдувался, глаза возбуждённо поблёскивали, с обочины поднялись и ещё двое красноармейцы Мжельский и Вершинин, припустили к ГАЗику. Полковая разведка в этот день была вооружена автоматами ППШ, имела запас снаряжённых дисков, гранат, их даже покормили посреди ночи. Полковой повар развёл костёр, наделал ведро каши…

– Товарищ лейтенант, хорошо, что мы вас встретили!… – отдуваясь сообщил Седых. – Впереди немцы, они приближаются. Видите, деревья на южной стороне дороги? – он показал пальцем. – За ними ещё метров сто и будет пустырь… Подошла колонна мотоциклистов, примерно десять или двенадцать машин, среди них офицер, есть радиостанция в коляске. Покатались по пустырю, посмотрели дорогу, которая ведёт в Краснуху и назад, на край пустыря вернулись. Мотоциклисты курили, офицер выходил на связь – ждут подхода главных сил. Но это было пять минут назад, что там сейчас – мы не знаем, – Седых опасливо глянул на дорогу. – Фрицы вооружены до зубов, пулемёт чуть не в каждой люльке, это разведка…

– Подумаешь… Мы тоже разведка, – буркнул Кошкин.

– Хотите заманить их в деревню, товарищ лейтенант? – догадался Седых. – Лицо у вас такое загадочное. Серьёзные у вас планы… Это можно сделать, но очень рискованно…

– А жизнь вообще рискованная штука! – заметил с заднего сиденья Шперлинг.

Оскалились Мжельский с Вершининым – оба рослые, сильные, ворошиловские стрелки на гражданке.