Ночная война

– Жива ещё наша армия, товарищи! Не слушайте немцев и их прихлебателей, они вам всякого наговорят. И не ждите, пока за вами придут, – Шубин исподлобья озирал смущённые лица. – Уходите в лес, боритесь, оружие заберите у этой троице – надо же с чего-то начинать. А у нас дела, некогда тут с вами…

Бурлящая деревня осталась за пригорком, красноармейцы шумели, высказывали разные мнения.

– Неужели ни у кого из них нет головы на плечах? Не за Сталина, не за большевиков, а просто за свою гибнущую страну. Трудно сообразить очевидное?

– А я уж подумал, товарищ лейтенант, вы с ними в полемику вступать собрались, – признался запыхавшийся Герасимов. – А если откровенно, жалко мне этих мужиков – разбросало их по лесам; потерянные они, обозлившиеся; многие настолько злы, что и к немцам в услужение пойдут, если предложат.

– Лидера у них нет – некому их вытащить из этого дерьма… А нам не когда…

Остальные разведчики догнали троицу уже в лесу, живо обсуждали случившееся. Даже думать не хотелось: кто виновен в этой катастрофе и как спасать страну. Полтора часа двигались бодрым шагом, нагоняя потерянное время, на открытых участках переходили на рысь. Тотальной зачистки пока не было и разве реально это дело – зачистить столь огромный район? Лесная дорога пошла вверх, место было ветреное, грязь подсохла, лес вокруг дороги не внушал никакого доверия – в этих чащах только ноги ломать. Группа вышла на дорогу со всеми мерами предосторожности. На вершине холма Шубин сделал остановку, объявил минуту тишины. Сквозь порывы ветра доносились отзвуки канонады: масштабное сражение не стихло, отдельные части оказывали сопротивление и их утюжили из всех имеющихся видов вооружения.

Раскаты не приближались, наоборот откатываются на восток и расстояние до цели не сокращалось. Дальше дорога шла под уклон, разрядился лес, прямо по курсу просматривались крыши – ещё одна деревня раскинулась у подножия холма. Шум за спиной услышали одновременно и не сговариваясь схлынули с дороги, откатились за деревья. Шум был странный: весело перекликались люди; звучали звонки, похожие на велосипедный. Это и впрямь оказались велосипедисты: по просохшей дороге, мимо залёгших разведчиков, проехали восемь или девять солдат вермахта; автоматы висели на груди, с ремней свисала амуниция. Солдаты были молодые, наглые, имели приподнятое настроение, они крутили педали, обменивались бодрыми репликами. Дорога к деревне шла под уклон, кто-то предложил состязание на скорость. Джигиты были ловки: объезжали препятствия, двое столкнулись, но обошлось без увечий. Велосипедисты спустились с холма, пропали из вида. Последнему не повезло: бугорок под колёсами оказался слишком крут, он подлетел вместе со своим железным другом, велосипед скатился с дороги, пошёл зигзагами, а незадачливый спортсмен чуть не врезался в дерево, в последний момент он все таки отвернул руль, избежал столкновения, хотя и упал.

– Эй, подождите! – кричал он, вытаскивая велосипед на дорогу.

– Дитер, догоняй! – кричали за кустами.

Солдат разбежался запрыгнул на велосипед, ахнул отбив зад о твёрдое сидение, но всё же справился с управлением, покатил по дороге.

– Ехали медведи, на велосипеде, – задумчиво изрёк сержант. – А за ними кот, задом наперёд…

Шубин приподнялся, окинул взглядом дорогу – больше никого. А велосипедисты явно направлялись в деревню. Он махнул рукой и первым подался на дорогу, какое-то время бежать могли безнаказанно, склон ещё не кончился, а лес стал слишком редким, чтобы светиться в полный рост. Ещё одна задержка, чёрт бы их побрал, приспичило же именно сейчас. Деревня была уже под боком, он дал приказ остановиться, люди рассредоточились по складкам местности, приступили к наблюдению. Деревня с этой позиции была как на ладони: небольшая – дворов на двадцать и все участки были скученны на небольшом пятачке.

– Товарищ лейтенант, мы так весь день потеряем, – заметил Боровой. – Проснулись поздно, то тут задержимся, то там… Может обойдём деревню?

– Да иди ты!.. – отмахнулся Шубин. – Немцы явно прибыли по сигналу…