Ночная война

Так неохотно расставались с велосипедами, детство вспомнили. Могли бы и дальше на горбу тащить, но приказ подобной трактовки не допускал. Шубин оказался прав: в болоте с этой техникой особо не разгуляешься – кто же знал, что окажутся в болоте, кишащем миазмами и водяными. С тропы пришлось уйти. Слева звучали голоса, заводился и глох мотор. В низине было сыро, темно и чисто по-человечески страшно. Острые ветки лезли в глаза, земля под ногами мягко проваливалась. «Хоть за руки держись!», – мрачно пошутил Курганов.

Выйти из низины в противоположном направлении тоже оказалось проблематичным: на опушке с удобством расположилась мотопехотная часть; белели палатки; выстроились в цепь бронетранспортёры с крестами на бортах.

– Вот же угодили!.. – чертыхался Шубин, уводя людей обратно в болото.

Перспектива уже сегодня выйти к Вязьме превращалась в химеру. Стена деревьев служила защитным экраном – звуки канонады сюда не долетали. Немцы находились и справа и слева, пришлось пробиваться через болото и это вылилось в затяжную и очень неприятную песню. Предчувствия не обманули: день канул в пропасть, люди спотыкались падали в жижу. Уже темнело, когда местность пошла на подъём и под ногами стало сравнительно сухо. Шубин чувствовал себя до предела выжитым, но всё же камень с души свалился – уже полчаса никто не слышал неприятеля.

– Ужасно выглядите, товарищ лейтенант, – посочувствовал Герасимов.

– Спасибо, Серёга!..

Перекур был долгий: медленно восстанавливались силы, люди равнодушно смотрели как темнеет небо. Через пятнадцать минут они вошли в симпатичный сосняк, перебежали не укатанную просёлочную дорогу и упёрлись в ворота заброшенного пионерского лагеря. Ограду перекрасили к началу летнего сезона 1941 года, возможно пару смен лагерь даже успел принять, пока не разразились всем известные события и организованный детский отдых в стране вполне актуальным. «В борьбе за дело великого Ленина будь готов!», – призывала помпезная надпись на гостеприимно распахнутых воротах.

– Когда же мы были не готовы?.. – бормотал Генка Шуйский, присаживаясь за кустик.

Ближайшие минуты посвятили наблюдению за обстановкой: в лагере не было немцев – не стали бы сохранять могильную тишину.

«Вот здесь мы, по-видимому, и заночуем», – подумал Глеб, разворачивая на колени карту, бледная видимость пока позволяла не хвататься за фонарь. Пионерский лагерь «Красная сосна» на карте обозначен не был, но заболоченный лесной массив, оставшийся за спиной, всё же отыскался. До южно-восточных предместий Вязьмы оставалось километров шесть, осваивать их в темноте было бессмысленно. На Востоке, в полутора километрах сосняк обрывался, там был отмечен незавершённый укрепрайон, который начали строить ещё месяц назад. На возведение объекта участвовали жители Вязьмы, их привозили на грузовиках и автобусах. Строительство не завершили – обстановка на фронтах менялась постоянно. После взятия советскими войсками Ельни, возникла иллюзия ненужности этой оборонительной линии и власти переключились на другие объекты. В той местности было много дорог – до Вязьмы от укрепрайона рукой подать. Он колебался: немцы на ночь глядя не придут, но что будет утром? Впрочем, что даёт бог, тем кто рано встаёт?..

В лагерь от ворот вела мощённая гравием дорожка, за три военных месяца она заросла сорняками, словно коврик зелёный постелили. Дорожку осмотрели: её не топтали ни немцы, ни советские окруженцы, в этом районе активные боевые действия не велись. Постройки пионерлагеря прятались за раскидистыми деревьями: кухня; склады; лавочке у сцены, на которой проходили концерты и шумные мероприятия, море наглядной агитации – маленький Володя Ульянов над плацем снова призывы быть готовым в борьбе за дело трудового народа, добрый Ленинский прищур. Бараки для детей выстроились в ряд, их возводили на бетонных сваях, последние служили фундаментом, проходы и стенды агитации заросли бурьяном.

Шевельнулось что-то в груди: на всю жизнь запомнилось мощным гвоздём, вбитым в память, и ничем не вытравить пионерскую клятву: «Я юный пионер СССР, перед лицом товарищей, торжественно обещаю, что буду твёрдо стоять за дело рабочего класса, в его борьбе за освобождение трудящихся всего мира! Буду честно и неуклонно выполнять заветы Ильича, законы юных пионеров!». Пионерскую организацию основали в двадцать втором году, решением Всероссийской конференции РКСМ, а через два года, когда образовался СССР, она стала всесоюзной. Поначалу носила имя Спартака – был в глубокой древности такой раб, по национальности фракиец, ухитрился поставить на уши всю римскую империю, а после смерти вождя революции организация получила его имя. Маленький Шубин вступил в ряды через год после образования пионерии, до сих пор прекрасно помнил, как трясся от волнения, зазубривая пионерскую клятву, примерял красный галстук, дико гордился. Потом были драки со скаутами, которых то запрещали, то вновь разрешали, разбитые носы, ободранные коленки…