Ночная Земля

Однако она наконец успокоилась, и я постарался, закутав ее в плащ, устроить мою Деву около камня, дабы я мог приготовить ей еще порцию отвара. Но она все прижималась ко мне с милой тоской, самым чудесным образом согревая мое сердце; ибо истинно была эта Дева моей Единственной. Наконец начала она говорить время от времени. И покорившись моей настойчивости, полулежала, опираясь спиной о камень, пока я готовил отвар. Но взгляд ее неотступно следовал за мной, даже когда мне приходилось отворачиваться от нее; я знал это.

Наконец я поднес ей отвар, и она выпила его, держа чашу обеими руками; сев рядом, я съел три таблетки и выпил воды, ибо неразумно не есть столь долгое время.

По прошествии некоторого времени глаза Девы заблестели от выпитого отвара, и она заговорила по-настоящему; временами голос ее прерывался, потому что ей не хватало сил, a сказать нужно было больше, чем позволяют человеку крепость сердца и хитрость ума. И дважды срывалась она на рыдания, ибо отец ее пал, и Люди Малого Редута были истреблены Нечистью и рассеяны по этой Ужасной Земле.

A потом, хорошо выспавшись, мы вышли в обратный путь, на который у нас ушел еще месяц, и наконец поднялись на вершину колоссального склона и узрели Великую Крепость рода людского.

С усердием взирал я вдаль, разыскивая то место, где посреди Ночной Земли располагалась Могучая Пирамида, и вот просиял верх ее предо мной – вершина моего Дома, вернуться в который я даже не смел надеяться. И быстрым и ловким движением я положил свою руку на плечи Девы и указал ей в нужную сторону, дабы немедленно узрела она великую мощь Дома, которому суждено стать нашим убежищем на всю грядущую жизнь, если только мы сумеем пробиться к нему. И Дева смотрела с вниманием великим и искренним, с подлинным счастьем и предельным интересом души и сердца, на Крепость, в которой я вырос, откуда пришел, чтобы привести и ее под защиту металлических стен. И долго-долго взирала она; и вдруг повернулась и бросилась мне на шею – и заплакала, смеясь и ликуя. Я привлек ее к себе и позволил выплакаться, ибо естественна была ее радость, вырвавшаяся на свободу.

Выплакавшись и успокоившись, она стала рядом со мной рассматривать Великую Пирамиду, a потом, успокоившись окончательно, задала сотню вопросов – с таким рвением, радостью и восторгом, который подобает счастливому ребенку. И я ответил на сотню вопросов, и открыл ей много нового и Чудес без числа. И изо всего того странного и незнакомого, что увидела Дева, более всего потряс ее душу и наполнил ее ужасом этот жуткий Дом, имя которому Дом Молчания. Было так, что она словно самим своим существом знала тот Ужас, который был связан с этим Домом и гнездился в нем; она даже захотела укрыться в кустах, что росли возле Дороги, – и я решил, что это разумно, если вспомнить, что мы приближались к Чудовищной Силе, которая извечно обитала в этой Земле. Так что мы решили продолжать путь, однако всегда прячась, украдкой.

И на десятом часу мы пришли близко к этому дому; шли мы не по Дороге Безмолвных, но более по прямой, ибо я всегда хотел сократить путь. Но от страшного Дома держались мы так далеко, как только могли, – и все же не могли удалиться от него более чем на большую милю, потому что слева от нас кусты заканчивались, сменяясь каменистой пустошью; и огненные жерла горели на пустоши посреди голого камня – они осветили бы нас очень ярко, если бы мы вышли из кустов. Более того, поблизости вонзалась в ночь одна из тех Тихих Башен, которые там и сям вырастают из земли в этой части Страны; поговаривали, что их населяют Таинственные Дозорные. Башня же эта стояла вдалеке, поднимаясь над голым камнем, – серая, она растворялась во тьме, кроме тех случаев, когда из какого-нибудь соседнего жерла вырывался багровый огонь, бросая на нее огромные жуткие отблески. И мы никак не могли забыть об этой Башне и еще более старались укрыться в спасительной сени кустов. Истинно скажу вам, что не думали тогда мы с Девой ни о чем другом, кроме как о мрачном и грозном, жутком и чудовищном доме, который вечно высился на холме и подлинно являлся Домом самого Безмолвия.

И вот на одиннадцатом часу того дня мы ползком пробирались между кустами, стараясь незаметно, словно призраки, передвигаться между теней и отблесков той Земли. Мрачный же и ужасный Дом находился теперь от нас по правую руку, высоко возвышаясь над нами в зловещем и предельном безмолвии вечной ночи. И огни в этом доме ровно сияли своим бесшумным и бессмертным светом, как светили они в тишине вечности. Однако казалось, что в месте сем господствует Дьявольская Злоба, обладающая полным и смертоносным Знанием; и наши попытки укрыться от него не могли казаться душам нашим тщетой; ибо, осторожно перебираясь от куста к кусту, понимали мы, что невозмутимый взгляд этой Силы всегда сопровождает нас.