Ночное кино

– Может, и никто. Разница в шестнадцать лет. Оливия ездила в июне семьдесят седьмого. Это через год после того, как Кордова с Джиневрой купили «Гребень», и за месяц до того, как утонула Джиневра. А пикник Пег Мартин был в девяносто третьем.

– Как она описывала Джиневру. Кошмар, да?

– Пленница, которая страшится заговорить.

Нора кивнула.

– А эта ведьминская игла?

– Вообще-то, она подтверждает то, что говорила Клео. Что Александра – из династии черных магов.

Нора в испуге прикусила ноготь.

– Если проберемся в «Гребень», страшно подумать, что мы там найдем.

Это уж точно. В мозгу запечатлелось, как Клео живописала мрачные реалии черной магии: «Древние дневники в кожаных переплетах, заклинания задом наперед. Чердаки, забитые невразумительными ингредиентами – оленьими зародышами, фекалиями ящериц, младенческой кровью. Развлечение не для брезгливых. Но работает».

Швейцар раздобыл нам такси, мы бегом кинулись из-под навеса и запрыгнули на заднее сиденье. Я, оказывается, пропустил один звонок от Блюменстайна и два от Хоппера. Хоппер к тому же прислал СМС:

Выпустили под залог. Миллион спасибо. Иду к тебе в кв.

Вот и отлично. Не терпелось расспросить, какие плоды принес взлом с проникновением, – не говоря уж о том, откуда Хоппер знал, как залезть в таунхаус.

74

Нора испуганно застыла и схватила меня за локоть, тыча пальцем.

Дверь в квартиру была взломана до щепы.

Я осторожно ее толкнул. Внутри темно – ничего не слышно, только дождь стучит.

Я шагнул в прихожую.

– Не надо, – прошептала Нора. – Вдруг там кто-то есть…

Я прижал палец к губам и на цыпочках двинулся по коридору, на каждом шагу скрипя половицами. Из гостиной донесся глухой «бум».

Я кинулся к двери и успел заметить, как из окна выбирается мужчина – дождь яростно молотил его по черному пальто и вязаной шапке. Взломщик перелез через цветочный ящик, спрыгнул и пропал.

Я промчался мимо Норы по коридору и успел увидеть, как незнакомец бежит к западу по Перри.

Я вылетел наружу и припустил за ним. Он уже одолел полквартала и как раз миновал пешехода – в котором я узнал Хоппера.

– Держи его! – заорал я.

Узрев мое стремительное наступление, Хоппер развернулся и кинулся за грабителем, который исчез на Западной Четвертой.

Слишком низенький – не Тео. Кто-то другой.

Хоппер свернул за угол. Когда к перекрестку прибежал я, Хоппер уже мчался за взломщиком к Чарльз-стрит. Я ринулся за ними, уворачиваясь от машин, велосипедов, прикованных к стойкам, и людей, тащивших пакеты с продуктами. Взломщик успел к светофору на Гудзон, Хоппер несся следом, вопя, но слов я не разбирал за раскатами грома. Вест-Сайдское шоссе перегородила крупная авария. Хоппер рванул через разделительную, а мне пришлось ждать зеленого.

Взломщик удирал на север по велосипедной дорожке вдоль Гудзон-Ривер-парк, мимо полицейских заграждений. Потом свернул влево к 46-му пирсу и исчез.

На светофоре зажегся желтый, в потоке возникла прореха, я бросился через дорогу и поравнялся с Хоппером на дорожке.

– Не догнал, – пропыхтел он.

Я огляделся, от дождя прикрывая глаза ладонью. Не считая парочки с немецкой овчаркой – никого. Но вот пирс, как обычно, кишел людьми – человек тридцать или сорок разгуливали по променаду, экипировавшись дождевиками и зонтиками.

– Он на пирсе, – сказал я. – Я проверю на этом конце. Ты поищи с той стороны.

Я миновал семейство туристов в полиэтиленовых пончо, юношу с джек-расселлом и пару подростков, которые, хихикая, забились под бурое пальто.

Ни следа.

За группой бегунов в дождевиках – все потягивались, держась за перила, – в самом конце пирса я углядел одинокую фигуру.

Человек сидел на скамейке и смотрел на Гудзон. Куртка цвета хаки, алый зонтик. Выглядел он как-то подозрительно, и, приблизившись, я сообразил, в чем дело: мало того что редеющие седые волосы стоят дыбом, словно он только что содрал с головы вязаную шапку, но вдобавок плечи ходят ходуном, будто он задыхается.

Я подобрался к урне у скамейки и посмотрел незнакомцу в лицо.

Обыкновенный старик – рука лежит на набалдашнике четвероногой ортопедической трости, джинсы промокли насквозь. Рядом большой синий рюкзак «ДженСпорт» и огрызок сэндвича из «Сабвея».

Я нахально разглядывал старика в упор, но он лишь покосился на меня, улыбнулся и что-то буркнул.

– Что-что? – крикнул я.

– Понадобится нам Ноев ковчег, как думаете?

Я пресно улыбнулся и перешел на оконечность пирса. Ливень хлестал такой, что не разберешь, где дождь, а где разбухшая река.

Я обернулся к старику – еще раз проверить на всякий пожарный.

Но он невинно горбился на скамейке, и дождь бурлящим водопадом стекал вокруг него с красного зонтика.

Старик улыбнулся, поманил меня – судя по его возбужденной гримасе, в моем взгляде он прочел сексуальный подтекст.

Старый педрила, выискивает клиентуру.

Гос-споди боже.

– Поделиться? – спросил он, возведя глаза к красному зонтику, который окрашивал его физиономию в розовый. – У меня, по-моему, есть запасной. – Облизнувшись, он расстегнул рюкзак и порылся внутри.