Читаем Ночное небо полностью

Я с каждою волною ближе к заветной цели –

К твоим рукам, губам и лебединой шее,

Но абрикос завис над морем, закипев,

И небо сахарным лучом напоследок греет!


Лето катится по раскалённому песку,

Варится под горячим солнцем море,

Но приходит долгожданный вечер в полутьму,

Я прикоснусь к губам твоим перед звёздным небом.

На заре роса сверкает…


На заре роса сверкает.

От земли туман плывёт

В небо тёмно-синее, прощаясь

С ночью звёздной — её вышел срок.


Тишь да гладь на небе утром.

Ветер дремлет на ветвях,

Речка сонная средь леса

Выплывает на камнях.


Простирается вдоль леса

Поле чистое в росе.

И дымится правый берег

От дыхания земли.

Ты помнишь ту тёмную ночь?


Ты помнишь ту тёмную ночь?

Свет фонарей тускнел, дрожал

В высоких и холодных листьях.

Шли в тишине, тебя я за руку держал,

И ветер по улице один скитался.


Ты помнишь наш первый поцелуй?

Украдкой луна выглядывала из-за деревьев.

Тебя я крепко на склоне ночи обнимал.

Нам расставаться не хотелось на рассвете,

И ветер нам про вечную любовь шептал.


Дрожит, как звёзды в небе, моё сердце,

Разгораясь от любви всё ярче и сильней,

Я не хочу тебя терять в этом тёмном небе!

Иначе я взорвусь в сомнениях своих.


Мне утром на вокзал, и сквозь туман

Для меня уложена извилистая дорога.

И кем-то было предрешено, чтобы этот день погас,

И череду прикосновений наших разорвало в клочья.


Пройдут дни, пролетят года,

Века промчатся без оглядки!

Но всё равно и после нашей смерти

Я буду искать тебя всегда

В кромешной тьме Вселенной.


Я знаю, что горит ещё моя звезда

В твоём не остывшем и любящем сердце,

Я полечу на свет твой стремглав,

Чтобы обнять тебя,

Как в ту самую ночь, на рассвете.


Дрожит, как звёзды в небе, моё сердце,

Разгораясь от любви всё ярче и сильней,

К тебе лечу я в этом тёмном небе,

Чтобы сказать, как сильно я тебя люблю.

Прошла гроза. Остыло небо…


Прошла гроза. Остыло небо –

В вечерней дрёме распустились кружева на нём.

И вспыхнула надежда на изломе неба,

Полыхая огнедышащей зарёй.


Я счастлив в этот миг прекрасный,

Погрязший по уши в мирской грязи,

Что к этой жизни я сопричастен,

Пускай лишь на мгновение судьбы.

Любовь невыносимая…


Любовь невыносимая

Грудную клетку рвёт.

Любовь такая сильная –

Мне смысл в жизни даёт.


Кипит в сосудах красная,

Бурлящая от страсти кровь.

И ты — такая прекрасная,

Не описать тебя, моя любовь.


Бегут минуты за секундами,

Не замечаю их в упор,

Земное время такое нудное,

Остановилось вдруг.


День с ночью чередуются,

Сжигая позади мосты.

Иду к тебе навстречу я,

Несу твои любимые цветы.

Закат румяный на деревьях…


Закат румяный на деревьях,

И сумерки крадутся медленно в полях.

Ласкает ветер горный твою шею,

И шелест травы убаюкивает нас.


Вокруг всё дремлет, засыпает.

Природа кланяется пройденному дню.

И только меж камней ручей играет,

Спускаясь с гор в зелёную долину.

Бежит, журчит ручей,

Препятствия преодолевая,

Пронзая землю, камни, воздух горный

Своею ледниковою водой.


И ветер неугомонный,

Обвив прозрачным шарфом твою шею,

Нам шепчет колыбельную,

Что эхом льётся с гор.


Преодолев препятствий череду,

Ручей тот, заискрившись на закате,

Змеёю выползает на равнину

И утекает полноводною рекой за горизонт.

День, уходящий от моих скитаний…


День, уходящий от моих скитаний,

На небе тает, словно лёд.

И мысли от моих мечтаний

Рождаются среди бесчисленных звёзд.


Уходят дни. Уверенно шагают годы.

Рисую в небе линии невидимых дорог.

Рисую образ мнимый, и от долгожданной свободы

К нему я улечу отсюда, когда перейду порог.

На заре звезда дрожит…


На заре звезда дрожит

от холодного тумана.

И мигает белый свет

от лучезарного дурмана.

Всё пройдёт — и день, и ночь,

ветром время колыхая.

Только свет звезды ночной

так и будет недосягаем.

Солярис


Здесь всё не так.

Здесь осень плачет через вечность.

Здесь листья, срываясь за окном,

Улетают в седую бесконечность.


Здесь чувства так легки,

Что хочется с дождём грустить весь вечер

И провожать бессмысленно прожитые дни

Со слезами на окне в беспечность.

Дрожит огонь в догорающем костре.

Дымится время в нём, забирая скоротечность.

Приходит другая жизнь в прозрачном янтаре,

Отражаясь в замёрзшем озере надежды.


Здесь всё не так.

Здесь мыслей океан пронизан отраженьем.

И капает в продрогшие ладони чистая роса

От острых чувств на острове подаренного кем-то воображенья.

Я построю корабль в этой жизни сам…


Я построю корабль в этой жизни сам

Для души моей одинокой — от тоски,

Поплыву в неизведанную даль,

Прикрепив паруса к рею нотами.


Я наполню трюмы любимой музыкой,

Палубу выкрашу светлыми мыслями,

Курс корабля метрономом вычислю

И отправлюсь под тучами, под ливнями…


Мой путь будет долгим, томительным,

Сквозь волны и штормы губительные,

Болезни смертельные, неизлечимые,

Ухмылки кривые и взгляды противные.


Но ветер, дружище, меня не покинет –

Со мной он будет до злополучного конца,

Он вынесет корабль из засасывающей бури

На белых, сверкающих от гроз парусах.

Когда умрёт моя судьба…


Когда умрёт моя судьба –

Сгорит свеча желания;

Когда закроют крышкою меня –

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия