Ночной дозор

— Стою на перроне, иду ли с работы
уступаю дорогу, тревогой объят,
ибо меня окружают роты
белых, черных, цветных солдат.

Из моей бороды по столетней моде
волосы рвут, затыкают рот,
провоцируют всех, кто еще на свободе,
разбивают машины, пускают в расход.

Все рассчитав по планам и картам,
наши отряды сигнала ждут
взрыва мостов: вслед за этим стартом
нам дадут свободу граната и кнут.

И для того, чтоб увидеть воочью
испуг задумавшейся толпы,
я на стенах церковных рисую ночью
красные молоты и серпы.

— Йакос… Да что ты плетешь, мы не можем!
Уверяю, что день выступленья далек:
сперва мы силы наши умножим,
укрепив и чресла, и кошелек…

Поверь, желания нет иного
у каждого бура… Поверь мне, брат:
сперва — добиться свободы слова,
потом — всенародный созвать синдикат…

— Изменчива речь твоя, добрый Йорик,
как море, ведущее за окоем.
Говорю тебе, сколь вывод ни горек:
измена давно уже в сердце твоем.

Опять вокруг избыток апломба,
кричат и люди, и шапки газет:
«Американцами сброшена бомба,
огромного города больше нет».

И часто Йорик, почти для очистки
совести, выйдя из мастерской,
возвращается и наливает виски,
на шары и на маски глядя с тоской.

«Что станется с нами, коль скоро ныне
с терриконов черный ползет буран.
Заметают белые смерчи пустыни
нас, прилетев из далеких стран…

Я выпью — за сгинувшие отряды,
за потерянных нами лучших людей:
за Ренира, чья кровь на песке хаммады
забудется после первых дождей;

за Йакоса, который в порыве страсти
под каждый мост совал динамит,
мечтал, чтобы все развалилось на части,
но был своею же бомбой убит;

за Кот-Фана, который на всякий случай
без допроса, без следствия брошен в тюрьму,
теперь за проволокою колючей
только догнить осталось ему…»

Гроза, соблюдая свои законы,
тамбурином черным гремит с вышины.
Заводы, шахты и терриконы
все тот же танец вести должны.

4. СЕРЕБРЕНИКИ

Йорик сквозь дымку ночного тумана
видит взнесенными в вышину
Крылатого Змея, Большого Фазана;
видит своих детей и жену.

По лоции зная любую преграду,
призрак-корабль обходит мель,
к Нью-Йорку, Сант-Яго и Ленинграду
везет подарки дальних земель:

уран и золото, нефть и мясо,
вольфрам и азотную кислоту…
«В ожиданье назначенного часа
средь ангелов-рыб скольжу в темноту…»

* * *