Ночной гость

— Побывали мы во многих магазинах и киосках и все впустую. Наконец зашли в гастроном на улице Сталеваров. Сначала к одному, потом к другому, потом к третьему продавцу. Показываем фото Герман, одна опознает и начинает рассказывать: «Взвешивала я этой женщине конфеты «Буревестник» и тут к ней подошли двое пареньков. Один симпатичный, в стильной куртке, а другой одноглазый. Симпатичный ей говорит: «Женщинам конфеты, а мужчинам водка!» Покупательница им в ответ: «Ну-ка докажите, что вы мужчины, а я докажу, что женщины и от водки не отказываются! К тому же я в долгу перед вами не останусь!» — и достает из кармана пустой стакан. Парнишки переглянулись. Выворачивают свои карманы, сложились и просят пол-литра водки и пачку плавленного сыра. Я отпустила, и они втроем вышли на улицу». И это было часов девять вечера, а утром Герман обнаружили граждане! — закончил Батурин.

— Да, действительно важные сведения, — оживился Венедикт Михайлович, — а что, Александр Ильич, среди ремесленников нет никого с одним глазом?

— Нет.

— А перочинный нож, изъятый с места происшествия, так никто и не опознал? — спросил Батурин.

— Нет, — отозвался следователь.

Утром, когда Волосков еще не успел войти в свой кабинет, раздался телефонный звонок.

— Венедикт Михайлович! — услышал он в трубке голос оперуполномоченного Кирсанова. — Яша Однорукий мной установлен! Участковый уполномоченный Арлашкин сейчас доставит его к вам. А я по вызову еду в Областное управление.

— Молодец, Кирсанов! — Венедикт Михайлович повесил трубку и заходил по комнате, возбужденно потирая руки.

Волосков постучал прессом в стену.

— Александр Ильич, сейчас тебе доставят Яшу Однорукого! Давай обсудим план его допроса.

Они начали обсуждать вопросы и последовательность, в какой их задавать, одновременно предвосхищая возможные ответы на них. Наконец план был готов, и Александр Ильич ушел в свой кабинет поджидать Яшу.

Участковый уполномоченный Арлашкин, высокий худой мужчина с бледным лицом, на пороге появился внезапно вслед за коротким стуком, на который Ененков не успел среагировать. Арлашкин пропустил впереди себя человека средних лет, в пиджаке с пустым рукавом, заправленным в карман.

— Разрешите?! Задержанный доставлен. Я больше не нужен?

— Пока нет! — отозвался следователь. — Спасибо!

Мищенко, как оказалась фамилия Однорукого, был спокоен, что не ускользнуло от внимания Александра Ильича.

— А ведь Лида умерла, — сказал Ененков, в упор глядя на Яшу.

— Ну что ж, все там будем, — меланхолично отозвался тот.

Ответ был одним из тех, который ожидал следователь, но все же внутренне Ененков возмутился безразличием Однорукого.

— Значит вы знали Герман? — следователь бросил на край стола фотографию умершей.

— Знал, — услышал он равнодушный ответ.

Давая и дальше такие же односложные ответы, Мищенко подтвердил, что действительно Герман ему назначила свидание, но не пришла, и он ее в этот вечер не видел, а на следующий день узнал, что ее обнаружили с резаными ранами в бессознательном состоянии. Кто мог это сделать, он не знает, других ее знакомых также не знает. Такого ножа с красной пластмассовой ручкой он не видел нигде.

Допрос ничего нового не давал, и следователь, невольно разглядывая одежду Мищенко, обратил внимание на какое-то темное пятно на пиджаке около кармана, в который был заправлен пустой рукав.

— Что это за пятно?

— Кровь.

Получив такой неожиданный ответ, Александр Ильич вначале опешил, но, стараясь не показать этого, спросил:

— Чья кровь?

— Моя, — невозмутимо отозвался Яша.

«Это мы еще проверим», — подумал следователь.

— Как и почему кровь оказалась на пиджаке?

— Она с того дня, как мне на производстве повредило руку.

Задав еще несколько вопросов, уточняющих происшедший с Мищенко несчастный случай, Ененков перечитал вслух протокол допроса и вспомнил, что не задал еще одного важного вопроса.

— Не видели ли вы Герман незадолго до происшедшего с ней случая с какими-нибудь людьми?

— Видел, — спокойно бросил Мищенко.

«Нет, этот Однорукий поистине похож на восточного фокусника, — подумал Ененков, проникаясь симпатией к Яше, — говорит коротко, но как скажет, так как будто живую змею из кармана вытащит! Как скажет еще, так словно эту змею проглотит, и все это с таким завидным спокойствием».

— Когда, с кем? — внешне равнодушно спросил Александр Ильич.

— Накануне нашей договоренности о свидании, вечером. Она стояла возле магазина «Кулинария» с двумя ребятами. Один из них был в стильной куртке. А когда они пошли, то тот, что был в куртке, заковылял ненормальной походкой, как будто у него не свои ноги.

— А другой не одноглазый был?

— Я не заметил.

Оставив Мищенко в кабинете, Ененков зашел к Волоскову посоветоваться. Решили запросить больницу, где лежал Яша, и, как он сказал, ему делали переливание крови, какая у него группа крови, а также изъять пиджак и направить его на экспертизу для определения состава пятна. Мищенко было решено отпустить домой и не терять из поля зрения.

— Причастен ли он к преступлению или нет? — проговорил Венедикт Михайлович, когда все в отношении Яши было сделано.