Ночной кастинг

В общем и целом оставалось не совсем понятным, на что рассчитывает Элис. По гамбургскому счёту, приезд в итальянскую столицу не очень-то приближал её к реализации задуманного предприятия по поиску Арины. Девочка могла находиться в любой точке почти трёхмиллионного города, и отыскать её с ходу было так же просто, как иголку в стогах сена на поле в сто гектаров. Причём никто не гарантировал, что девочка ещё в Риме. Никаких конкретных указаний на этот факт не существовало в природе. В ней, в природе, существовали только завиральные догадки и слабенькие косвенные наблюдения вроде истории запросов в браузере и упоминания о неких международных съёмках в Вечном городе.

К тому же если предположить, что Арина пересекла границу контрабандой, невозможными становились любые официальные отслеживания, например, через пограничный контроль, консульство или тому подобное.

Порой на Элю накатывали волны опустошения. Явная бесперспективность, если не глупость её авантюрной затеи выпукло проступала в сознании, рождая тяжёлые мысли, невозбранно намекающие, что в этот раз всё зря.

Элис заставляла себя хвататься за самые слабенькие зацепки. Она вспомнила, что при первом разговоре с тётей Марго та упоминала Колизей. Значит, надо туда сходить! Эля завела себе новый походный блокнот и, как в молодости, в минуты раздумий рисовала там то, что приходит в голову. Но в эту самую не особо умную голову приходили пока что разрозненные абстрактные картинки, которые, как Эля ни рассматривала — она даже крутила картинки в разные стороны, как табличку с именем в аэропорту, — никаких конкретных зацепок они не подавали.

Комнатка у Вени, кстати, оказалась поразительно похожей на её собственную. С той только разницей, что в ней обитала не одинокая женщина, а жил одинокий мужчина. Творческий беспорядок Элиной обстановки здесь представлял собой неряшливость холостяцкой берлоги, впрочем вполне себе умеренно-терпимой. В квартире хотя бы отсутствовали одиноко разбросанные по углам грязные носки — уже неплохо. Новая постоялица категорически запретила хозяину приносить очередную жертву в виде ночёвок в университете, заявив, что в этом случае она вообще съедет в никуда. Вениамин сконфуженно посопел, покряхтел и сдался. Решили, что Эля будет спать на раскладном диване, а Шляппо — на надувном матрасе, который так кстати отыскался в кладовке.

На вводную экскурсию в Колизей — а за отсутствием чёткого плана Элис решила начать именно с этого — Веня вызвался свою гостью сопровождать.

— Ты можешь не примыкать ни к каким русскоязычным туристическим группам, — заявил он, привычно поправляя на носу очки. — Я же на историческом факультете учусь. Античный Рим — моя тема. Я тебе всё лучше экскурсовода расскажу.

Эля подумала-подумала и благосклонно согласилась не примыкать.

Количество туристов возле достопримечательности, конечно, впечатляло. Множество людей самых разных национальностей клубилось у официальных входов, собираясь в большие и малые группы, чтобы потом влиться в общую очередь. Само знаменитое сооружение, несмотря на свой полуразрушенный вид, величественно вздымалось вверх на пятьдесят метров фасадом своего внешнего кольца. Эля с любопытством осматривала легендарный амфитеатр с арками, проникаясь величественностью древней постройки.

— Колизею почти две тысячи лет, — начал свою экскурсию Вениамин, уверенно лавируя между хаотично движущимися во все стороны туристами. — Его начали строить в 72 году нашей эры на месте пруда Золотого дома Нерона. Вот там, — Веня указал рукой, — когда-то стояла огромная статуя правителя, но в Средние века её переплавили на оружие. Вместимость арены составляла более пятидесяти тысяч человек.

— У нас в городе футбольный стадион вмещает пятнадцать, — заметила Элис.

Шляппо в этот момент уже приобрёл входные билеты, и независимые экскурсанты влились в общую очередь.

— Ты сделала уместное сравнение со стадионом, — продолжил Веня. — Вот эти входные арки ведут на определённые уровни трибун, как в сектора на современных аренах. Если присмотреться, над каждым входом есть римские цифры — номер, по которому и ориентировались зрители. Кстати, вход в Колизей был бесплатным для любых категорий граждан. Внизу располагались ряды для привилегированных сословий — сенаторов, далее — средний класс, ещё выше — простолюдины, и на самом верху — рабы и иностранцы, которых к ним приравнивали. Женщины, кстати, в арену практически не ходили из этических соображений, но официального запрета на посещение ими боёв или казней не было.

— Сексизм, — заметила Эля, а Вениамин глянул на неё с некоторым удивлением.