Ночной Охотник

– У него в лодке голова Собирателя Костей. И копье то самое, покровительствовавшее нашим заклятым врагам. У меня нет повода усомниться в Кан-Джае, – высказался колдун улиточников.

Послышалось оханье, кто-то из сидящих восторженно цокнул языком, кто-то неприязненно хмыкнул. У редкого героя подобный список поверженных противников. Три вождя, причем Рак-Джакал прослыл искуснейшим воином северных племен Ксарга, рядовые шаманы и клановые предводители, не считая их ближников, коих покрошено мною наверняка немало. За червяка из Серых Пределов вообще положена слава, выраженная в тролльих песнях и имперских хрониках. О нем Водяные Крысы не знают, зато Черное Копье свидетельствует о моей небывалой победе и невероятной власти над духами.

– Громкие слова и дела. – В голосе Ран-Джакала добавилось хрипа. – Кабы знал, какого героя обучил, оставил бы тебя на озере. Глядишь, нам не пришлось бы хоронить стольких родичей. Анг-Джин, враги точно убрались с озера?

– Да, владыка. Болотный отшельник бежит на закат. Несется без оглядки сквозь буреломы, ровно бешеный карод.

– Чего он испугался? Нашего Кан-Джая?

– Вряд ли враги ушли из-за страха передо мной. Что-то случилось в их лесах.

– Их беда нам на пользу. О ней поговорите, когда уйду к предкам. Залижете раны, наострите копья и топоры перед следующей битвой. Молите духов, чтобы она состоялась летом. В теплой воде детям Дагона легче сражаться, а гоблинам по весне сподручнее рыться в земле. Пока враг далеко и не взошло солнце, воздайте хвалу нашим покровителям! Да услышат они наши молитвы.

– Я проведу благодарственное жертвоприношение по окончании совета, – произнес Анг-Джин. – Поторопись, владыка, тебе отведено мало времени, сила благословений Зеленой Улитки и Водяной Крысы скоро иссякнет. Говори, о чем хотел.

Вождь раздосадованно рыкнул:

– Не напоминай, старый! Плесни кераца с зельем в чашу. На рассвете я уйду к предкам. Мой сын унаследует власть над племенем, обучит его Маур-Джакал. Через двадцать зим изберете следующего Озерного Владыку, если на то будет воля великих духов.

– Да будет так, – согласился молодой вождь, ему вторили голоса собравшихся.

– Попробует кто-то предать меня, отобрав власть у моего сына, – вернусь из Серых Пределов и покараю ублюдка! Поклянитесь пред ликом предков исполнить мою волю!

– Твое слово – закон, – слитно громыхнули тролли. – Да будут озеро, ласкающее водами эти скалы, и ветер, дарующий жизнь, свидетелями нашей клятвы. Клянемся быть верными твоей воле, владыка!

– Как быть с верховным шаманом? – спросил воин, весь в изображающих зеленые волны и клешни татуировках. – Анг-Джин стар, рыбоголовые сами по себе. Нам нужен новый верховный, причем обязательно тролль. С мягкотелым обожглись, хватит.

Во мне возникла черная дыра, затягивающая мысли и чувства. Мир пошатнулся раненым быком-трехрогом, восприятие энергий дало сбой, на удар сердца контуры предметов, троллей смазались, превратившись в сплошную невыразительную массу.

Мысленно я обругал себя. Надежды развеивались предутренним сумраком под лучами солнца. Проклятье! В Бездну Зораг-Джина с его племенем, я опоздал на помощь другу! Гварда больше нет, демоны дери Черное Копье и проклятую войну!

– Ты забыл об ученике Гин-Джина, сидящем напротив тебя, Громовая Глотка, – донесся издалека голос пожилого колдуна. – Хотите знать мое мнение? Я стар, учеников обучу самое меньшее за восемь-десять зим. Если, конечно, найдутся ученики и я не помру до конца обучения. Вот тогда и следует выбрать верховного. Или отбросьте традиции, как сделали, доверившись Гин-Джину.

«Обожглись», «доверившись Гин-Джину». Слова сплелись в отвратительную, неприемлемую фразу. Зверомастер служил племени, рисковал ради него жизнью, посмертием, убивал врагов синекожих. Почему – «обожглись»?

– Разве учитель в чем-то провинился перед племенем? – вырвалось у меня.

– Анг-Джин, расскажи ему, – приказал вождь.

– Ай, чего рассказывать, – тяжко вздохнул шаман. – В разгар войны наш владыка послал колдуна Трон-Ка во вражеский лагерь разведать, каких одержимых притащил болотный отшельник. Нашего шпиона с учениками поймали. Утром, привязав к столбам на берегу озера сырыми кожаными ремешками, им в печень напустили ледяных блох. Гин-Джин пообещал отомстить, переплыл на тот берег вечером того же дня. С тех пор мы его не видели.

– Он мог пасть от чар и духов. Зачем пренебрежительно отзываться о нем?

– Дослушай, Кан-Джай. Через две седмицы мы поймали воина Черного Копья. Он нам рассказал – мол, повстречал твоего учителя, знаменитого Гин-Джина, за Валом. Шаман несся верхом на саблезубе к большому каменному селению[20]. Минуло три седмицы. Нам попался тролль, утверждавший, что видел зверомастера с уходившими из захваченных людских земель железошкурыми.

– В Пограничье учитель искал помощи у людей. За годы он доказал свою храбрость и преданность Водяным Крысам. Благодаря ему озерники объединились. Не вижу причин обвинять его в малодушии. К тому же кому вы поверили – нашим врагам?!