Ночной охотник. История серийного убийцы Ричарда Рамиреса

Она заявила, что опознания продолжаются, а то было «уже свершившимся фактом». Эти ответы прокурору не понравились, и он позаботился о том, чтобы это поняли присяжные.

– Как она, зная, что имело место нарушение закона, могла ничего не предпринимать до тех пор, пока оно не стало уже давно свершившимся фактом? – спросил он.

Она ответила, что пыталась сказать Адашеку, но он был очень занят и много чего происходило. Она сказала ему сразу после опознания, но не знала, как он распорядился этой информацией, и это было не ее дело. Хэлпин спросил, вела ли она записи и можно ли их увидеть, но она отказалась их предоставить, заявив, что это были «черновые материалы».

Синтии Хейден было трудно поверить в показания Кроуфорд, но она видела фотографию Хебока, поднявшего два пальца, и непоколебимую уверенность и решимость Кроуфорд под натиском острых вопросов Хэлпина.

Хэлпин обратился к протоколам предварительных слушаний и попросил Кроуфорд зачитать протокол ее тогдашних свидетельских показаний – о знаке пальцами во время опознания она Адашеку не говорила. На этой ноте судья Тайнан завершил очередное заседание суда.

В беседе между судьей и адвокатами снова обсуждался Карлос Валенсуэла. Защита требовала, чтобы обвинение озвучило даты выхода вызвавших у Карлоса первые подозрения газет. Хэлпин сказал, что нет никаких доказательств того, какие именно это даты. Тайнан согласился с защитой, постановив, что Валенсуэла может занять место на свидетельской трибуне и дать показания о том, что ему известно о датах. Хэлпин передумал и согласился озвучить, что в газетах указаны даты 30 и 31 мая.

Глава 50

На следующий день в 10:50 на свидетельскую трибуну встал Фелипе Солано-младший и сказал присяжным, что отец дал ему на хранение наполненную драгоценностями сумку, а потом вернулся за ней с полицией. Следующим был Дэйв Корриган, полицейский из Монтерей-Парка который еще больше подорвал доверие к Хорхе Гальегосу. Он засвидетельствовал, что описание Гальегоса было «расплывчатым и неточным», и что тот не был уверен, был ли нападавший латиноамериканцем или выходцем с Востока.

Фотограф Деннис Ли засвидетельствовал, что по настоянию Рэя Кларка отправился на улицу Альгамбра на место убийства Вероники Ю и с помощью Ричарда Салинаса сделал там 35-миллиметровой камерой фотографии, а также в том месте, где, по словам Лони Демпстер, она возле дома Дои в Монтерей-Парке видела Ричарда. Кларк показал фотографии Ли и присяжным, но на них мало что можно было разглядеть. Хэлпин знал, что фотографии необъективны. Акрилонитрил-стирол-акрилатная пленка, выдержка и диафрагма – все это может повлиять на четкость фотографии, и в своем перекрестном допросе он ясно дал это понять жюри.

Кларк вызвал криминалистку Жизель ла Винь. На осколках лампы, которой разбили череп Мэри Кэннон, она обнаружила кровь, не принадлежавшую ни Мэри, ни Ричарду.

После Ла Винь показания о найденных в доме Абоватов волосах, не принадлежавшим ни Абоватам, ни подсудимому, дал криминалист из департамента шерифа Джеральд Берк.

В беседе между судьей и адвокатами Кларк попросил больше времени на организацию допроса Сандры Хотчкисс, которая находилась в тюрьме и была для защиты очень важным свидетелем. Судья дал ему на обеденный перерыв полтора часа вместо шестидесяти минут.

Без ведома и разрешения Ричарда группа защиты направилась в камеру предварительного заключения в здании суда, где содержалась миссис Хотчкисс. Она отбывала четырнадцатилетний срок в калифорнийской женской тюрьме за нарушение условно-досрочного освобождения. За помощь, оказанную ею полиции в расследовании дела Охотника и еще трех других дел, приговор ей смягчили. Тем временем Хотчкисс вызвали в качестве следующего свидетеля защиты. Когда Ричард услышал ее имя, он поднял глаза и удивился. Он в ярости сказал адвокатам, что не хочет, чтобы ее вызывали против его воли.

Сандре было сорок, худощавая, с темно-русыми волосами и тюремной бледностью. Из прямого допроса Кларка присяжные узнали, что она имела обыкновение «пиратствовать» с Ричардом, но бросила, потому что он был «слишком неаккуратным и неумелым». Она предпочитала ни в одном из ограбленных домов не оставлять беспорядок, в отличие от Ричарда, который повсюду разбрасывал вещи. Она добавила, что Ричард никогда не был жестоким, и она никогда не видела его с оружием. Она рассказала, как сотрудничала с полицией Бербанка и сдавала скупщиков. Ее поймали на грабеже дома в Бербанке, и полиция сказала ей, что если она сдаст некоторых скупщиков, они напишут ходатайство судье. Она показала, что детектив Найт обещал ей за сдачу трех скупщиков лично позаботиться о том, чтобы с нее сняли обвинение в ограблении в Бербанке. «Троих за одно», по ее словам, обещал он ей, и с ее помощью удалось арестовать двух человек, орудовавших в ювелирных магазинах в центре города.