Ночной охотник. История серийного убийцы Ричарда Рамиреса

Люда: Люда живет в Москве. У нее очень белая кожа, ярко накрашена, немного полновата, но привлекательна порочной и сладострастной красотой. Она профессиональная доминатрикс. Она унижает мужчин за деньги. Ей очень нравится ее ремесло. Она всегда носит эротические кожаные наряды, обнажающие грудь и гениталии. У нее золотое кольцо в клиторе. Я видел ее фотографии в стиле ню. Как и тысячи женщин, она прислала Ричарду свои фотографии в обнаженном виде. Некоторое время назад Ричард написал мне и сказал, что у него так много фотографий обнаженных женщин, что он не может вместить их всех в своей камере. Он спросил меня, могу ли я пока «подержать» их у себя. Я согласился. Он прислал мне большой толстый конверт из манильской бумаги, полный фотографий женщин и девочек, многие из них были голыми, немало снимков «мохнаток». Среди них была и фотография Люды.

После недавнего осуждения Скотта Петерсона [30], которому женщины также принялись писать письма, в средствах массовой информации снова возник интерес к этому малоизученному, странному явлению: женщины, тянущиеся к печально известным убийцам. Однако по сравнению с Ричардом Рамирес Петерсон похож на невинного, и наивного алтарного служку, заблудившегося в лесу. По словам Венелла Криттендона, представителя по связям с общественностью Сан-Квентина, любые десять соузников Ричарда вместе взятых никогда не получали больше писем от женщин, чем он. «Каждую неделю он получает сотни ящиков с почтой», – объяснил он недавно.

– Я мечтаю заняться сексом с Ричардом, – сказала мне Люда на английском с сильным акцентом. – Он великолепен. Он идеальный мужчина. Я хотела бы, чтобы он властвовал надо мной. Я хочу быть его рабыней, его сексуальной рабыней. Клянусь, я сделаю для него все – все, что угодно. Я серьезно. Я не хочу нормальный секс, он меня вообще не волнует. Это скучно. Все эти мужчины приходят ко мне и платят мне все эти деньги, чтобы я унижала их. Они – шутка. Мужчины – шутка. Но Ричард – он мой бог!

Тамара: Тамара сложена как Джессика Рэббит. Она живет в Шерман-Оукс, Лос-Анджелес. Она открыто провозглашает себя вампиром. Она спит в гробу, заострила клыки и испытывает эротическое возбуждение от вида, вкуса и запаха крови. Она работает секретаршей в Лос-Анджелесе. (Клыки она прикрывает колпачками.) Сегодня Тамаре за тридцать. Когда я впервые с ней разговаривал, ей было двадцать четыре года. У нее в спальне стоит алтарь, посвященный Ричарду. В нем много его фотографий, статуй, горящих свечей, различных кристаллов, кварца и аметиста. Один из кристаллов кварца имеет форму пениса. Тамара использует его для мастурбации.

Она объяснила:

– Моя самая большая мечта – заняться сексом с Ричардом на кладбище ночью, на черном надгробии при свете одной только луны. Я хочу, чтобы он трахнул меня с кровью на члене. Я имею в виду, что во время нашего секса я хочу быть в крови одной из его жертв, и, знаете что, я совсем этого не стыжусь. Я знаю, что вы думаете, что я чокнутая, но это не так. Я просто честная. Это же мне нравится в Ричарде. Он никогда меня не осуждает, не думает, что я абсолютно неадекватная. Он один из немногих, возможно, единственный, кто меня понимает, кто может понять таких, как я. Таких людей – женщин, которые хотели бы делать то, что я только что сказала – дикие, безумные вещи, гораздо больше. Я знаю женщину, которая хочет, чтобы Ричард, трахая, ее убил. Для нее это была бы нирвана, предел…

– Кто, скажите мне, кто вправе судить кого бы то ни было за сексуальные пристрастия? Ни правительство, ни церковь, никто не вправе надзирать за твоими страстями. Будь это неправильно, против Бога или природы, я бы этого не могла не почувствовать. Я этого не чувствую, я бы так никогда не подумала. Сам факт, что эти желания и потребности у меня есть, делает их правильными. Я имею в виду, я не хочу никому их навязывать, я никого не заставляю делать то, чего они не хотят, никак не вовлекаю детей. По взаимному согласию взрослые должны иметь возможность делать все, что им заблагорассудится. Точка. Конец истории. Церковь, и это не шутка – она говорит людям, что хорошо, а что плохо, а среди церковников полно насильников детей! Лицемерие, вот пример лицемерия.

На момент написания этой статьи в 2005 году Ричард все еще находится в блоке E Сан-Квентина в отделении смертников. Прошло шестнадцать лет с тех пор, как судья Майкл Тайнан девятнадцать раз приговорил его к смертной казни. По стране средний срок пребывания в отделении смертников составляет тринадцать лет. В какой-то мере Ричард к тюремному заключению привык. В камере у него есть книги, телевизор и радио. Он получает сотни писем в неделю со всего мира, преимущественно от женщин. У него обилие переписки, дающей ему занятие.