Ночной охотник. История серийного убийцы Ричарда Рамиреса

Дорин Лиой была одной из множества женщин, которых привлек Ричард после своего ареста. Во время бурного четырнадцатимесячного суда над Ричардом они выстраивались в очередь в окружной тюрьме Лос-Анджелеса, надеясь увидеть Ричарда, навестить его. Если на свободе Ричарду приходилось платить за секс дешевым уличным проституткам из центра Лос-Анджелеса, теперь он внезапно превратился в Рудольфа Валентино [28], Мика Джаггера, Брэда Питта и Бугимена [29] в одном лице. Сам Ричард больше всех был шокирован и поражен тем, что многие женщины считали его столь совершенным, абсолютно неотразимым.

Следуя его указаниям, некоторые из них – фактически большинство из них – не надевали нижнего белья и позволяли ему украдкой подглядывать за их возбуждающими прелестями, пока он мастурбировал – старый трюк с рукой в кармане. Всех форм и размеров, цветов и национальностей, рослые и невысокие, толстые и худые, девочки-подростки, женщины от двадцати до тридцати лет, некоторые очень красивые, из всех слоев общества: секретарши, стоматологи-гигиенисты, учительницы, преподавательницы колледжей и старшеклассницы, несколько стриптизерш, банковских и почтовых служащих, проституток и пара сатанисток. Одной из последних была Зина Лавей, дочь в свое время печально известного, а ныне покойного Антона Лавея, основателя Церкви Сатаны в Сан-Франциско.

Почему – напрашивается вопрос – всех этих женщин так тянуло к хитрому, безжалостному, жестокому серийному убийце? Мужчине, которого судят за убийство семи женщин, избиение до полусмерти еще пяти женщин, изнасилование старушек, нанесение им побоев руками и ногами и отправку еле живыми на больничную койку. Преступления были совершены на обширных просторах округа Лос-Анджелес, от Мишн Вьехо на юге и до Даймонд-Бара на севере. Большинство нападений Ночного охотника – в общей сложности девятнадцать за пятнадцать месяцев – происходили в красивых и богатых общинах. Тем не менее сюда приходили все эти девушки и женщины, желавшие заняться с ним сексом, выполнять его приказы, удовлетворить его орально и анально, стать его добровольными послушными сексуальными игрушками.

Ричарда судили – об этом много писали – не только за вагинальные, но и за анальные изнасилования потерпевших женщин. Все приходящие женщины об этом знали, но для них это не имело значения. То, что творил Ричард, издеваясь над всеми своими жертвами, видимо, придавало ему некую уникальную привлекательность. Действительно, многих из этих женщин это сильно заводило – содомия казалась им более полной и болезненной отдачей. Пожелай он и потребуй, они все вместе с готовностью спустили бы исподнее, прогнулись и сказали «пожалуйста», охотно распластавшись перед ним.

Во время самого судебного разбирательства женщины заполняли целые ряды в зале суда, прижимались друг к другу, прихорашивались и расхаживали перед ним как его личный гарем. Они получили известность как «фанатки Рамиреса», так их окрестила не верящая, широко открывшая от удивления глаза пресса. Дорин Лиой называла всех этих «дам» – своих тогдашних соперниц – «тарталетками», что чисто внешне казалось невероятно точным. Как я уже упоминал, проводя исследование для написания этой книги, я взял интервью у многих из этих женщин, и из первых рук узнал, что у них на уме. Одна сказала мне:

– Я… ну знаете, так намокла, когда пошла к нему. Тот факт, что он был так опасен, так близок, но не мог причинить мне вреда, вызвал у меня… спонтанный оргазм.

Однако когда «Ночной охотник» был опубликован, я начал получать сообщения – по электронной почте, по телефону и по почте на адрес моего издателя – от множества женщин со всего мира. Благодаря книге я снялся в двадцатичасовых документальных фильмах по делу Ночного охотника. Эти программы неоднократно транслировались по всему миру, и дурная слава и уникальная привлекательность Ричарда для женщин распространились по всей планете. Кроме того, женщины, жившие в Лос-Анджелесе во время беспрецедентного террора Охотника, связывались со мной и признавались мне, что тогда они фантазировали – и мастурбировали – воображая, что он влезет в их окна и изнасилует их.

Изнасилование – по целому ряду причин – это фантастическая «реальность», видимо, втайне желаемая многими женщинами. Возможно, это происходит потому, что насильственный секс избавляет от всякого чувства вины; возможно, это следствие особых, связанных с сексом детских травм, или некий встроенный механизм, которым пользуются некоторые женщины, дабы не чувствовать себя жертвами: невозможно быть жертвой сексуального насилия, если каким-то странным и необъяснимым образом ты этого насилия страстно желаешь. В определенной мере в любом обществе со строгими правилами и нормами в отношении секса – подавлением спонтанных, естественных сексуальных желаний и наклонностей – изнасилование может стать источником эротических стимулов, а не преступлением, каково оно на самом деле.