Ночной Охотник

— Разве можно назвать вашу прежнюю жизнь благополучной? Ночной народ ненавидели и презирали! Называли нелепой помесью людей и эльфов, уродами, выродками… Именно Темный отец стал первым бороться за то, чтобы с Ночными считались. Он отомстил за гибель…

— Он обрек нас всех на вечное проклятье! — взвизгнул Старец-висельник.

Рауль вздрогнул, с широко распахнутыми глазами смотрел на старика, и не мог поверить в то, что только что услышал.

— Разве нет, Рауль? — каркнул старик гневно. — Разве нет?! Если бы не та война…

Облизнув пересохшие губы, я спросил быстро:

— Вы ждете Его, так? Но ждете не с надеждой.

— О чем ты…

— Вы… вы до смерти страшитесь того мига, когда он и вправду вернется!

Старик вздрогнул. Его взгляд вильнул.

Я продолжал, припечатав:

— Вы боитесь, потому что его разрушительная сила уже не обожжет вас, как обжигала раньше, наполняя силой, нет, теперь она попросту обратит вас в пепел!

Старец-висельник вцепился в подлокотники кресла с такой силой, что из-под желтых потрескавшихся когтей брызнула древесная щепа.

— Да как ты смеешь, щенок?! — прошипел он. На дрожащей от гнева нижней губе повисла ниточка слюны, но Старец-висельник этого не замечал. — Негодяй, как ты…

К сожалению, я уже не мог остановиться. Говорил, уже сам понимая, что угодил в яблочко:

— Вся ваша борьба здесь, в Блошиных норах, — это клоунское барахтанье между повседневной надеждой и полуночным ужасом. Фикция. Ваши совесть и гордость не позволяют вам оставаться в стороне, на обочине, но не позволяет и жить под гнетом предателя… вы ведь так называете Темного короля? Я правильно повторил?.. Вы — гордецы, которые отказались подчиняться, и которые на самом деле всего лишь играют в борцов за справедливость… Но по-настоящему вы, благородный старец, просто страшитесь новой войны, именно поэтому живете изгнанниками здесь, в лачугах, отринутые и презираемые!

Лицо Старца-висельника побелело, он вскочил, воскликнул визгливо:

— Пошел вон! Вон!

Я поднялся.

Уронил с презрением:

— Я уйду, не кричи так. Ты уже стар, рассказчик, тебе нужно беречь свое здоровье.

— Во-он!!! Тварь!

Я перевел взгляд на Рауля, он не выдержал, отвел свой.

Я повторил негромко:

— Я уйду. Но вы так и останетесь здесь, наедине со своими страхами. Знаете, это к лучшему, что Ночные больше не появляются… не хотел бы видеть детей, которых вы воспитываете, прививая с колыбели ужас перед призраками прошлого и пустыми надеждами… Только знайте, что многие из тех, кто считал себя самыми умными, кто пожелал оставаться в стороне, закончили плачевно. Может быть вы правы, может быть Сирена уже казнена, а у вас есть немного времени… Да только, когда придут взбешенные маги, вы проклянете час, когда отказались вмешаться.

Я вышел из комнаты. И никто не сделал ни малейшей попытки, чтобы меня остановить.

4

Нет, злость меня не душила. В конце концов, я здесь недавно, да и ничего общего с этими существами по факту не имел. Их история — всего лишь художественная выдумка сценариста. Но вот обида жгла. Да. Обида на то, что даже здесь, казалось бы, в месте, где должны кипеть какие-то идеалы, где каждый гребаный камень — это осколок боли, напоминание о прошлом… но нет, даже здесь вновь встречаешь трусость и предательство.

«Да и черт с ними! — подумал я раздраженно. — Это их выбор, а я должен сделать свой…»

А выбора у меня как такового и не было. Либо забить и ждать, как предлагал Старец-висельник, наблюдая со стороны за кровавым спектаклем, что в скорости здесь разразится.

Либо спасать Сирену.

Я не знаю, как тут обстоят дела по-настоящему. Но вероятность того, что девушка (вполне реальная девушка, из моего мира) попала в беду — практически абсолютна. То ли она банально спятила от виртуальности, то ли местные правила и вправду настолько безумны, что воскрешение под новой расой стирает воспоминания… я не могу делать выводы, основываясь только на своем примере. Кто знает, вдруг моя память — аномалия?

Я должен помочь Сирене. А получится или нет… Главное, что совесть будет чиста и спокойна.

Выйдя с территории тренировочного лагеря Дозора Блошиных нор, я направился к таверне. Меня неприятно поразил тот факт, что отрядов стражи на улицах стало ощутимо больше. Как бы не задержали. Пусть я еще числюсь дозорным, имею право на ношение оружия, но…

К счастью, обошлось. До Таверны «Кровавая пена» добрался без происшествий.

Второй раз повезло, когда сумел увернуться от любопытного мэтра Ульриха и избежать расспросов. Под предлогом, что очень хочу есть, что отчасти было правдой, двинулся на кухню.

У заветной стены немного подождал, прислушиваясь, а затем позвал Падшего. Каменный блок тайного хода сдвинулся, открывая зев заброшенной крипты, словно меня давно ждали.

Я поправил лямки рюкзака, доверху набитого вулканическим стеклом. Вот вопрос: либо вернуть силы Падшему, либо созерцать, как Обитель проклятых выжигают дотла?

«Я должен использовать все шансы, — подумал, переступая невидимую черту. — Если Ночной народ все равно ждет истребление, я должен использовать все средства! И назад дороги нет…»

5

— Ты вернулся?

В голосе Падшего удовлетворение и… нетерпение.