Ночной пасьянс

Почта нынешнего дня тоже не принесла Сергею Ильичу ничего утешительного. Прибыло два ответа: из Центрального Государственного архива УССР и из Института истории партии при ЦК КП Украины.

В первом говорилось:

«…На ваш Р-935 сообщаем, что по имеющимся у нас данным в фондах землевладельцев, дворянских родов, органов местного самоуправления фамилия Бучинских — Радомских не фигурирует…

Заведующий отделом публикаций…»

Второе письмо было аналогичного содержания:

«…На ваш Р-935.

По нашим учетам Бучинский Михаил Степанович, равно как и его брат Александр, не значатся…»

Шел четвертый месяц поисков наследников Майкла (Михаила) Бучинского, о котором Сергею Ильичу известно было почти все, даже, может больше, нежели требовалось, как о наследодателе, а наследники при всех усилиях Сергея Ильича словно прятались, ускользали от него. Оставалась одна из непроверенных нитей — Ульяна Васильевна Бабич из Ужвы…

Сергей Ильич принялся листать распухшее от бумаг дело Бучинского, перечитывал полученные письма, копии отправленных им запросов, пытаясь найти еще какие-нибудь упущенные им и неиспользованные варианты поисков…

39

Щерба выглянул в коридор. Напротив его кабинета на скамье сидел молодой человек с большим лысеющим черепом.

— Олег Иванович Зданевич? — спросил Щерба.

— Да, — поднялся тот.

— Заходите.

— Куда садиться? — мрачновато спросил Олег, когда прошли в глубь комнаты.

— Куда угодно. Лучше поближе к столу, разговаривать удобней, — уловил Щерба агрессивную настроенность посетителя. — Фамилия моя Щерба, зовут Михаил Михайлович.

Олег сел, сжал и чуть выпятил полные губы.

— Мне поручено, — начал Щерба, — познакомиться еще раз с делом вашего отца и написать справку для обкома партии, поскольку жаловались вы туда, а нам переслали. Вынужден огорчить: ничего нового я не нашел, хотя вы и утверждаете, что ваш отец, командуя отрядом «Месть», самосуд не совершил.

— Утверждаю, — решительно дернул головой Олег. — И могу подтвердить документально.

— Каким образом? — спросил Щерба, будучи заранее уверен, что начинается самое неприятное: амбициозное упрямство, блеф, поток слов человека с сутяжным характером, который ломится в открытую дверь.

— У меня есть фотокопия протокола, когда судили тех, расстрелянных, партизанским судом, — торжествующе сказал Олег и насмешливо посмотрел Щербе в глаза.

— Вот как? — недоверчиво удивился Щерба. — И вы можете предъявить этот протокол?

— А как же! — Олег наклонился к портфелю, стоявшему у ног, и извлек лист фотобумаги и магнитофонную кассету «Denon» в прозрачном футляре-коробочке. — Вот! — он протянул Щербе листок.

Читать Михаил Михайлович не стал, лишь пробежал глазами, чтоб убедиться, что речь идет именно о том, о чем говорил посетитель. В самом конце но увидел сноску «Ф.Р-587, оп.4, ед. хр.2. Оригинал».

— Где вы это взяли?

— Не имеет значения. Важно, что документ перед вами, — ухмыльнулся Олег.

Быстрая мысль кольнула Щербу, он понял, что грядет с появлением фотокопии протокола, если он, конечно, переснят с подлинника; и от этого понимания в душе Михаила Михайловича возникла нервозная неприязнь к сидевшему напротив молодому человеку, начало раздражать то, как он толстыми пальцами с желтыми подпалинами вертел, поигрывая, — то ставя на ребро, то на торец — новенькой, чистенькой без единой царапины прозрачной коробочкой, — в которой лежала кассета.

— И вот! — наконец перестав забавляться кассетой, Олег положил ее Щербе на стол. — Незадолго до смерти отца я уговорил его надиктовать абсолютно все, как было. Потому что после я уже ничего не смогу доказать. Он был последний свидетель.

— Почему вы раньше кассету не предъявляли?

— А кто бы поверил? А сейчас слова отца подтверждены документом.

— Вы хотите сказать, что все минувшие годы протоколом вы не располагали?

— Да.

— Есть возможность подтвердить подлинность фотокопии?

— Конечно. Оригинал в областном архиве.

— Когда вы об этом узнали?

— Недавно.

— Вы можете мне все это оставить?

— А зачем же я принес? Только с возвратом.

— Разумеется… Если вы срочно понадобитесь, как найти вас, чтоб не отправлять почтой повестку?

— Запишите телефон, — Олег продиктовал.

— Домашний?

— Нет. Дома телефона не имею… До свидания, — подхватив потертый, чем-то набитый коричневый портфель, Олег пошел к двери…

Магнитофона у Щербы не было, и он отправился в кабинет криминалистики, выпросил на час маленький репортерский «Sony».

Вернувшись к себе, Щерба открыл фрамугу, закурил, придвинул пепельницу, устроился поудобней, предвидя долгое сидение, и вложил кассету, нажал клавишу.

Сперва послышалось хриплое покашливание, затем усталый сипловатый голос произнес:

«— Зря ты это затеял, Олег… Пустое все… Сколько за кассету заплатил?

— Девять рублей…

— Ну вот, видишь… Наследство, что ли, получил?.. Такие деньги на ерунду тратить!..