Ночной поезд на Марракеш

Тео был явно ошарашен, но, похоже, решил, что сейчас не самое подходящее время для выяснения отношений.

– Мои соболезнования, – произнес он.

– Благодарю. Впрочем, все это осталось в прошлом.

Поднявшись в квартиру, Клеманс посторонилась, пропуская его вперед. Долгих лет разлуки словно и не бывало. После приезда внучки у Клеманс открылось второе дыхание, тем не менее ощущения от встречи с Тео… были другими. Она стала собой. Она наконец стала собой.

– Ты совсем не изменилась, – улыбнулся Тео.

Клеманс тщательно следила за своим внешним видом, что, впрочем, не составляло особых трудов: элегантная стрижка, шелковые кимоно и льняные кафтаны, простые, но утонченные ювелирные украшения, хороший маникюр. А то, что у нее сидело внутри, – совершенно другое дело.

– Цвет волос, конечно, другой, и все-таки ты такая же, как прежде. Разве что стала еще красивее.

Клеманс почувствовала, как к щекам приливает кровь. Она успела забыть, когда краснела в последний раз.

– Я… – начала она и осеклась, у нее не хватило слов.

Тео протянул к ней руки, и она, отчаянно нуждаясь в утешении, прильнула к нему.

Их объятие длилось целую вечность. Только сейчас Клеманс поняла, как скучала по этим сильным рукам. От него пахло так же, как раньше: чем-то пряным с соленой ноткой и с привкусом табака в дыхании. Клеманс прижималась к Тео, вбирая его в себя; она будто вернулась в наполненные смехом сумасшедшие дни и хмельные ночи пьянящего секса. Она вспомнила, как они, сплетаясь в жарких объятиях, планировали общее будущее, его теплая рука гладила потаенные места ее тела – воспоминание было настолько живым, что у Клеманс перехватило дыхание.

– Итак… – Тео отпустил Клеманс, и ей стало неловко за слишком смелую игру воображения; он провел рукой по лбу, откидывая волосы назад, и движение это было настолько знакомым, что Клеманс едва не разрыдалась. – Моя милая, милая Клемми… – Он улыбнулся своей чуть кривоватой улыбкой, улыбкой, наводившей на мысль, что он сам над собой подтрунивал или рассказывал байку, понятную ему одному. – Может, все-таки объяснишь, что стряслось?

Клеманс, выведенная из равновесия присутствием Тео, улыбнулась в ответ. Ей всегда нравилось то, как он называл ее своей милой, чего ни до, ни после Тео никто не делал. Она почувствовала, что с плеч словно свалился тяжелый груз, и вспомнила, как им было хорошо вместе, пока он не захотел узнать о ней больше. И даже не о ее внутреннем «я», а о прошлой жизни в Касабланке – о юной Адель, c которой она навсегда покончила.

Они устроились на диване, и Клеманс подробно рассказала ему все, что знала, о происходящем здесь и сейчас.

– Ты веришь своей внучке? – спросил Тео. – Она действительно стала свидетелем преступления?

– По крайней мере, она убеждена, что видела убийство своими глазами. И ей кажется, убийца знает, что она все видела.

– Она достаточно уравновешенная девушка? – спросил Тео.

– Думаю, да.

– А ее кузина действительно пропала?

– Да. Звучит не слишком обнадеживающе, так? – спросила Клеманс, но Тео лишь молча вздохнул. – Патрис Калье, мужчина, который, по словам Викки, нажал на спусковой крючок, угрожал и мне тоже – и моей внучке, – хотя и по другому поводу.

Тео выразительно покачал головой:

– Господи, Клем, во что ты ввязалась?!

– Так мы можем рассчитывать на твою помощь?

– И ты еще спрашиваешь?! Конечно можете. Для начала я, пожалуй, подергаю кое за какие ниточки, а там посмотрим, что удастся выяснить. Вообще-то, я уже отошел от дел, однако у меня сохранились нужные связи, и здесь есть пара ребят, которые у меня в долгу. Попробую организовать охрану для того парнишки в больнице и еще кого-нибудь приставлю к вам.

– На самом деле, возможно, мы скоро вернемся в касбу. Там живет моя мать, и она нуждается во мне.

Они немного поговорили о жизни. Со времени их романа прошло тридцать лет. Ей тогда было слегка за сорок, ему – на несколько лет меньше. Он еще не развелся, хотя и разъехался с женой. Когда он написал Клеманс, что живет в Танжере, она сохранила письмо.

– Ты мне тогда не ответила, – произнес Тео без упрека в голосе. – Я надеялся, что ты, быть может, приедешь.

На секунду Клеманс снова захотелось плакать.

– Я тоже на это надеялась, – выдавила она.

– Но ты не приехала.

– Нет.

– Я так больше и не женился, – сказал Тео, и в комнате стало тихо.

Глава 25

Викки

Викки проснулась, но не смогла встать с постели, а потому осталась лежать, прислушиваясь к гулу голосов, хотя и не могла разобрать, о чем идет речь. Причем, судя по всему, голоса эти явно не принадлежали полицейским, вернувшимся с новостями о Беа, а это было единственным, что на данный момент интересовало Викки.