Ночной поезд на Марракеш

Когда они ушли, Тео поинтересовался, не хочет ли Клеманс еще немного побыть с ним на свежем воздухе.

Они стояли, любуясь миллионом звезд, украсивших нежную сине-черную ночь. Клеманс смотрела на небо, невольно вспоминая другие, не менее прекрасные ночи.

Тео осторожно обнял Клеманс и, будто прочитав ее мысли, спросил:

– Ты помнишь, как мы останавливались на ночевку в пустыне?

Клеманс благодарно прильнула к нему:

– Как я могу такое забыть?! Сколько лет нам тогда было?

– Мы были молоды.

– Не так уж и молоды. Мне стукнуло сорок четыре.

– Да, но все в жизни относительно. Мы действительно были молоды, хотя тогда нам этого не казалось.

Клеманс снова подняла глаза к небу и сразу перенеслась в 1936 год. В то время они понятия не имели, что ждет их в будущем. И несмотря на события в Германии, у них не возникло предчувствия неминуемой катастрофы. В составе группы туристов они путешествовали по пустыне на верблюдах с ехавшим сзади джипом сопровождения. Тео посоветовал Клеманс взять с собой теплый свитер, поскольку ночи в пустыне холодные, а днем надевать хлопковые рубашки с длинным рукавом и брюки. Она также взяла с собой шарф, чтобы защищать голову от палящего солнца и вездесущего песка. А еще надела толстые носки и ботинки для хайкинга, которые, к сожалению, не успела разносить. В результате к концу первого дня на ноге образовался огромный волдырь, причинявший адские муки, однако врожденное упрямство гнало Клеманс вперед.

В первый вечер Тео расстелил на земле одеяло, чтобы они могли посидеть и расслабиться в вечерней прохладе. Клеманс сняла ботинки и носок, чтобы показать Тео мозоль, и он достал из рюкзака походную аптечку.

– Ты не сможешь идти с таким волдырем. Придется его проткнуть. Если этого не сделать, он лопнет при ходьбе и туда может попасть инфекция. Я проткну его прямо сейчас, и тебе сразу станет легче.

Он зажег спичку, чтобы простерилизовать иглу, проткнул волдырь и осторожно выдавил скопившуюся жидкость.

– Спасибо, – произнесла Клеманс.

– Лучше пока оставить рану открытой, чтобы она подсохла на воздухе. Когда будешь ложиться спать, надень чистые хлопковые носки, а утром я перевяжу тебе ногу.

– Смотрю, ты оказался во всеоружии.

– Мне уже приходилось бывать в пустыне.

Он взял Клеманс за руку и не отпускал, пока они любовались закатом. Небо медленно потемнело и, внезапно ожив, зажглось миллионами и миллионами звезд.

– Невозможно поверить, что наши далекие предки по ночам смотрели на это же звездное небо, – сказала Клеманс.

– Тут самое подходящее место подумать о том, откуда мы родом.

В воздухе пахло дымом и горячим песком с примесью запаха корицы и имбиря. Ей вдруг привиделись ароматы специй, запахи дубильных чанов и городских животных. Внезапно сообразив, что они сидят с подветренной стороны от верблюда, она поспешно вскочила на ноги.

– Фу, какая вонь!

– Ладно тебе! Давай сядем подальше, – рассмеялся Тео.

Уже позже, когда все остальные легли спать, Тео с Клеманс остались лежать под звездным небом, разговаривая шепотом.

– Расскажи о своем детстве, – попросил Тео.

Клеманс напряглась, с трудом подыскивая нужные слова.

Именно детство сделало ее такой, какой ей меньше всего хотелось быть. Ну как она могла рассказать о своем детстве этому прекрасному мужчине, мужчине, в которого влюбилась? Поэтому она рассказала ему о фруктовых садах и убежище, которое устроила со своим другом Жаком.

– Судя по всему, он был хорошим другом. Вы поддерживаете отношения?

Ну вот и все. О чем бы она ни говорила, все возвращалось на круги своя.

– Вообще-то, нет, – покачала Клеманс головой.

Она прижалась к Тео и погладила его по колючей щеке с отросшей щетиной. Он сжал ее ладонь, они поцеловались. Учитывая, что соседние палатки были совсем близко, заняться любовью им не светило, только не в пустыне. Делить палатку на двоих тоже не разрешалось.

И все же…

– Завтра ночью мы установим наши палатки подальше от остальных, – сказал Тео, взяв масляную лампу, и Клеманс улыбнулась.

Первая ночевка в палаточном лагере в окружении высоких песчаных дюн, с бескрайним небом над головой, была незабываемой, особенно когда Тео незаметно присоединился к ней.

– Ты не против? – спросил он.

– Вовсе нет. Я только за.

– Тогда я вернусь в свою палатку чуть позже.

Проснувшись, она увидела, что он смотрит на нее, и в его взгляде было море любви и желания. Она поцеловала Тео, вдохнув пряный аромат его кожи. От Тео пахло то ли семенами кориандра, то ли кардамоном, то ли тмином, а именно чем-то терпким, чувственным, манящим. Его волосы пропитались дымом костра, и ей хотелось вдыхать этот запах вечно, хотелось просыпаться каждое утро и видеть лицо Тео. Клеманс поцеловала его еще раз, долгим, медленным поцелуем, и они, несмотря ни на что, занялись захватывающим, исступленным сексом, после чего он тихонько проскользнул в свою палатку.

«Мы все таим в себе целое собрание историй, – уже после думала Клеманс. – Хороших и не очень. Вопрос лишь в том, готовы ли мы впустить в свою душу новую историю, если одна из твоих прежних занимает слишком много места?»