Ночной портье

– Где ви биль прешде? – не прибегая к переводу, вдруг нетерпеливо спросил полицейский на ломаном английском языке.

– В Сан-Морице.

– Сан-Мориц? В такой лыжной штаны? – недоверчиво проговорил полицейский. – И теперь в Гштаад тоже?

– Они вполне пригодны.

– Сколько время хотите пробыть здесь?

– Три недели. Может, и подольше.

Полицейский, держа кончиками пальцев мои лыжные штаны, торжественно повесил их обратно в шкаф, затем сел за столик и вынул блокнот.

– Должень задать несколько вопрос Постоянный адрес в Америка.

Я чуть не назвал отель «Святой Августин», но удержался и дал адрес своей прежней квартирки на Восемьдесят первой улице. Она была такой же постоянной, как и все в моей теперешней жизни. Но если Интерпол 16 или еще кто-нибудь займется расследованием, то меня по крайней мере не смогут обвинить во лжи.

– Профессия? – задавая вопрос, полицейский не поднимал головы, старательно записывая. Частный предприниматель.

– Счет в какой банк?

По выражению его лица я понял, что рано или поздно, но придется сказать. Как говорится, вода в реке становилась все глубже.

– «Юнион бэнк» в Цюрихе, – ответил я и мысленно поблагодарил Фабиана за то, что он настоял, чтобы мы открыли и отдельные личные счета.

– А в Америке?

– Я закрыл счета в Америке. Перевожу в Европу. Состояние экономики…

– Находился под арест прешде?

– Послушайте, – обратился я к администратору, – где я живу? Как будто ваш отель считается одним из почтенных в Европе? И я не желаю отвечать на оскорбительные вопросы.

– Это обыкновенная полицейская процедура, – смущенно оправдывался администратор. – Совершенно безличная. Всех то же самое спрашивают.

– Вы, наверно, знаете мистера Майлса Фабиана? – продолжал я.

– Конечно, – с жаром подтвердил администратор. – Мистер Фабиан один из наших давних и уважаемых гостей.

– Он мой близкий друг. Позвоните ему и спросите обо мне.

Администратор о чем-то быстро заговорил по-немецки с полицейским. Тот кивнул, а потом снова повторил:

– Находился под арест прешде?

– Да нет же!

– Дайте ваш паспорт.

– Для чего вам мой паспорт?

– Надо быть уверен, что вы остался Швейцарии, герр Краймс.

– А если я не дам паспорт?

– Тогда другой мера. Задержание. Наш швейцарский тюрьма имейт хороший репутаций. Но она все-таки тюрьма.

– Мистер Граймс, прошу вас, – взмолился администратор.

Вынув из бумажника паспорт, я отдал его.

– Я немедленно обращусь к адвокату, – сказал я, обиженно вскинув голову.

– Поступайт, как вам угодно, – ответил полицейский, засовывая мой паспорт во внутренний карман шинели. Кивнув мне, с трудом ворочая своей заплывшей шеей, он вышел из комнаты.

– Приношу вам искренние извинения от дирекции отеля, – всплеснув руками, сказал администратор. – Поверьте, это тяготит всех нас.

– Вас? – удивился я.

– Ах, эти беззаботные богатые дамы, – продолжал администратор. – Они не сознают, что такое деньги. Забывают в поезде драгоценности тысяч на восемьдесят долларов, а потом устраивают истерики, чтобы мы искали их в гостинице. К счастью, мы в Швейцарии, мистер Граймс. Все, чем дирекция может помочь вам…

– Дирекция может получить обратно мой паспорт. Этим она действительно поможет. Я хочу уехать, и побыстрее.

– Понимаю, – поклонился администратор. – С Альп уж подул фен, как мы его называем, теплый ветер. Начнет таять. Позвольте заметить, что я лично ни в чем не подозреваю вас, – еще раз поклонился он.

– И на том спасибо, – буркнул я.

– Удачно покататься вам сегодня, – по привычке пожелал он.

– Постараюсь, – хмыкнул я. Он попятился и вышел из номера, неловко теребя пуговицу.

Фабиан в щегольском тирольском костюме поджидал меня у входа в банк. Он хорошо выглядел, и никто бы не сказал, что этот человек целую ночь провел за картами, проиграв кучу денег. Завидев меня, он приветливо заулыбался, но, заметив мой удрученный вид, с беспокойством спросил:

– С вами что-то случилось? Не зная, с чего начать, я сказал:

– Вы, как всегда, франтом.

– Слышал об отъезде Юнис. Понимаю, это удар для вас.

– Давайте сначала сделаем то, для чего мы пришли сюда, – сухо заметил я. Поговорить с ним о Юнис лучше в другой раз, когда я буду спокойней и у меня пройдет желание съездить ему по физиономии.

– Извините, что я так опростоволосился, – сказал Фабиан, беря меня под руку. – Первый раз в жизни. Слоуну исключительно везло. Я выдал ему расписку. Но он хочет наличными, и я обещал, что сегодня к четырем часам будет уплачено. Позвонил в Цюрих, чтоб перевели в местный банк. Но нам надо вместе выполнить еще кое-какие формальности. Ох, уж эти швейцарские банкиры!

В задней комнате банка нас тщательно опросил молодой клерк. Потом он позвонил по телефону в наш банк в Цюрихе и долго говорил по-немецки, то и дело поглядывая на нас и, как я понял, подробно описывая обоих. Он спросил номер моего паспорта, и, к счастью, я помнил его. Окончив переговоры, он объявил:

– Все в порядке, джентльмены. К четырем часам будут приготовлены деньги.

Когда мы вышли и прошли к машине, которую Фабиан поставил на стоянке у банка, он пригляделся ко мне и сказал: