Ночной смотрящий

— Доброй… Я люблю ее, понимаешь? Дурак ты, Игорь. Если ты что-то предлагаешь мне одному… А она? Ведь так нельзя!

— Я делаю как можно, — Долинский закурил. — Как я знаю как можно. Сразу говорю, радикального выхода нет. Но облегчить свою участь, переменить роль ты пока еще в состоянии. А насчет Кати… Извини, дружище, боюсь, поздно. Насколько у нее раздвоено сознание? Ты сейчас помнишь себя нормального, обычного, верно? А что помнит она? И какая она в середине цикла, когда луны не видно?

— Я же сказал — добрая…

— Это я сказал, — сварливо заметил Долинский.

У Миши от напряжения заныли виски. Он не был готов к разговору о своем будущем. Ударившая в голову кровь настраивала его совсем на другое. Видеть ночь, гулять всю ночь до утра…

— Их двое, — хмуро сообщил он. — В смысле, ее две. Совершенно разных. И какая настоящая, я уже не понимаю. Знаешь, мне, наверное, себе признаться страшно… Но кажется, будто она от полнолуния до полнолуния живет будто во сне.

— Хреново, — то ли посочувствовал, то ли поставил диагноз Долинский.

— Ладно, давай рассказывай. Зачем пришел?

— Жить хочешь? — спросил Долинский просто. — Долго и, может быть, относительно счастливо?

— По твоему образу и подобию? Не хочу. Игорь, я понятия не имею, что ты над собой учудил, как превратился в… это. Но, извини за прямоту, ты, по-моему, сильно обокрал себя. А знаешь, почему? Из трусости. Из элементарной трусости. Структурки он голубенькие видит… А чем свобода пахнет, так и не узнал.

— Возможно. Возможно.

— У тебя ведь папа начальник, мама начальник — а ты же мог стать неплохим художником! Но не стал. Намеренно. Внял голосу разума. Решил, что талант рисовальщика — штука ненадежная, а вот умение контролировать других — очень востребованная профессия. Ну и вырос начальником. Думаешь, я забыл, как ты еще в школе лидерские качества вырабатывал? Ха-ха. О, да, начал ты, как порядочный человек, с себя. Собственное творческое начало затоптал. Но других-то зачем топчешь? Вот что ты делаешь со мной, например? То пробуешь давить и подходы ко мне ищешь, то ласково говоришь! А на самом деле купить пытаешься, чтобы потом запродать подороже! Менеджер хренов. Отцепись от меня, Игорь. Я художник. И останусь им, чего бы мне это ни стоило. Разница ясна?

Долинский молчал, опустив глаза.

Мише стало немного стыдно — он высказал приятелю в лицо то, что давно, много лет, рвалось наружу. Храбрости только этой ночью хватило, на кровяном драйве.

— Хорошо. Кто я такой, чтобы осуждать выбор художника? — сказал Долинский. — Но учти. Будете и дальше упиваться кровью — значит, вам с Катериной осталось всего ничего.

— Нам что-то угрожает? — бросил Миша небрежно. — Ты говорил — поймают, убьют… Прости, Игорь, я в этом очень сомневаюсь. Ты хоть представляешь, как тяжело меня убить сейчас?

— Зачем сейчас? Можно и подождать.

У Миши отвисла челюсть. Он и думать забыл о том, насколько беспомощен — по сравнению с нынешним состоянием — окажется в середине цикла. А ведь он будет просто человеком, обычным человеком, плоть которого податлива, а мышцы слабы.

Бери и ешь.

— И кто же?.. — с трудом выдавил он.

— Не одни, значит, другие.

— Объясни! — потребовал Миша, садясь к Долинскому лицом.

— Ты что сделаешь с этим?.. — Долинский мотнул головой в сторону бомжа, валявшегося без сознания.

— Хм… Как обычно. Спрячу тут в кустах. Катя ему шею зарастила, пролежит до завтра в коме, придем, доедим. Потом в болото отнесу и заброшу подальше. А что?

— А правильно, — похвалил Долинский. — Ты стараешься не привлекать внимания. Ловишь тех, кого никто не хватится, и заметаешь следы. Не трогаешь соседей. Но ты не единственный вампир в городе.

— Догадываюсь.

— Вряд ли. С тобой редкий случай, Михаил. Тебя инициировала жена, когда у нее самой этот механизм едва запустился. Катя не слишком обгоняет тебя по развитию — и поэтому вы сумели образовать маленькую стаю из вас двоих. Если не перегрызетесь, сможете продержаться в паре несколько лет. Но потом вас непременно поглотит стая побольше.

— Стая? — переспросил Миша.

— Естественно. Вампиры тупеют, друг мой. А глупому и ограниченному непременно требуется стая.

— И… И что?

— Да то, что стаю гораздо проще вычислить, чем одинокого упыря. Особенно если уметь охотиться на упырей. К поиску одиночек, случается, привлекают… э-э… «мастеров». Бывают, знаешь ли, осторожные экземпляры, которых нюхом приходится искать. А вот стаю всегда нейтрализуют специалисты из простых людей. Быстро и эффективно. Сугубо полицейскими методами. Отслеживают, локализуют, потом бац — и нет тебя.

— Кто-то из… обычных людей этим занимается? Здесь, у нас? Фу, Игорь. Сказки.

Долинский насмешливо щурился. Миша изо всех сил делал вид, что ни капельки не испуган. В действительности он сильно нервничал. Долинский заставил-таки его задуматься, и мысли в голову пришли неутешительные. Люди могли охотиться на вампиров. Не в том смысле, что горели желанием, — а имели шансы на успех. Выследить, поймать, убить. Трудно, но выполнимо.

— Ты, конечно, не обязан мне верить, Миша. Но я знаю, что говорю.

— Откуда знаешь-то?