Ночной воздух

Так я на первых порах размышлял о своей новой роли студента. Но вскоре после моего официального зачисления я с удивлением обнаружил, что отец победил меня в нашем молчаливом противостоянии. Дела, ежедневно появляющиеся с его лёгкой руки на моём столе, стали удостаиваться внимания. Мне даже начало по-настоящему нравиться. Я вспомнил, как выглядят эти всевозможные кодексы, которых у нас дома было в изобилии, да я не только вспомнил их внешний вид, я начал знакомиться с их содержанием – совершенно невиданное доселе событие. Отец был очень доволен мной: он считал, что я должен заниматься настоящим делом, а не этой своей поэзией, которой, по его словам, денег не заработаешь, он всегда говорил о любых моих творческих начинаниях с заметной долей иронии. Его похвала, его одобрение, наша первая и единственная общая тема для вечерних разговоров на кухне – всё это стоило того, чтобы немного наступить на горло собственным амбициям, тем более, в голову начала закрадываться мысль, что он, возможно, прав. Помимо всего прочего, я постепенно начал приходить к осознанию важности семейных уз. Не знаю уж, откуда эта мысль вдруг появилась в моей голове, но она тоже немного подталкивала меня продолжить династию юристов, а с творчеством как-нибудь приложится. Конечно, это была в некотором смысле жертва, ведь моя учёба занимала довольно много времени, так что о многих идеях мне пришлось забыть, ну или хотя бы отложить их в долгий ящик.

Тем временем чувство становилось всё сильнее, внутри образовывалась какая-то непонятная пустота, хотя вместе с тем я всё больше понимал её природу: это было предчувствие, но о чём именно я пытался сам себя предупредить, понять было невозможно. Обсудить это с Сашей я почему-то не решился, поэтому отправился в Усадьбу. Тряска в метро. Киевский вокзал. Очень красивое место. Не столько сам вокзал, сколько его «городской контекст». Торговый центр «Европейский» – очаровательный человеческий муравейник, человейник, весь светящийся, там ещё всегда очень приятно пахнет, но без денег и хорошей компании, особенно без второго, делать мне там было нечего. Намного больший интерес представлял мост Богдана Хмельницкого, находящийся в паре минут ходьбы от вокзала. Кстати о мостах, как занимателен исторический процесс, подумайте только, мы называем мосты, улицы, проспекты в честь бунтовщиков, конечно, если их бунт был удачен и выгоден тому, кто даёт имена разным штукам. Разве не в этом историческая двойственность? Так вот, уже не знаю, чего такого особенного было в этом мосту, но он всегда притягивал меня к себе, может, дело в открывавшемся оттуда виде, может, в воспоминаниях, с ним связанных. Если перейти через реку, на сторону Хамовников, можно поплутать по узким извилистым улочкам, а можно повернуться обратно и пойти к двум гигантам: старому Киевскому вокзалу и современному светящемуся «Европейскому». Дуализм. Во всём дуализм.

В итоге весь день я провёл там. Ходил туда-сюда, сидел. Прошёлся по торговому центру, даже купил бомбочку для ванной, не знаю, зачем. Наверное, у каждого есть какие-то свои особые места в родном городе, которые напоминают о хороших днях, или о плохих. Я заметил, что самое сильное влияние оказывают именно те места, которые связаны с чем-то хорошим, просто волшебным, особенно если оно в итоге как-то драматично закончилось. Вполне возможно, что именно эта нотка печали, запах чего-то упущенного, незавершённого, и делает из обычного моста Тот Самый Мост, из обычного парка Тот Самый Парк и так далее.

Всегда был убеждён, что самый лучший психолог – это ты сам, надо лишь поглубже заглянуть в себя и быть с собой полностью откровенным, не утаивать от себя истинные причины своих чувств. Это иногда бывает сложнее, чем может показаться на первый взгляд, но когда знаешь, где и что болит, намного проще вылечиться, а кто же это должен знать, если не ты сам? И я смотрел, прислушивался, думал. Не могу сказать, что многое понял или переосмыслил, но почему-то стало легче. Что ж, в тот раз терапия имени Германа сработала, радуемся.

Домой я ехал в очень странном настроении: легче-то мне стало, но я до сих пор не мог до конца объяснить себе природу своих переживаний, немного непривычное ощущение, обычно я отлично понимаю, что и где у меня бобо. В этот же раз даже раскопки собственной души никаких ощутимых результатов не принесли. Впрочем, это настроение рождало мои лучшие строки, они, конечно, не сохранились, как и большинство важных вещей, которые мы записываем в заметках в телефоне, но поверьте, пожалуйста, что они были.