Ночные кошмары!

– Нет-нет, все замечательно, – перебила Медуза, уже перебирая следующие костюмы. На розовом сарафане в оборках, запятнанном кровью, она остановилась. – Как насчет кукол-убийц?

– Никаких кукол! – выпалил Алфи.

– Ладно, – отозвалась Медуза. – Не беда. Посмотрим, что у нас тут еще. – Она продолжала разглядывать висевшие перед ней костюмы. – Малярийные комары? Многовато ног. Маленькие серые инопланетяне в комплекте с зондами? Слишком миленькие. ага, вот оно! Идеально!

Последний костюм оказался просто-напросто грязным и пыльным комком плотно смотанной ткани. Алфи начал подпрыгивать от восторга:

– Можно я буду Тутанхамоном? Пожалуйста, пожалуйста?

– Конечно, дорогуша! – воскликнула Медуза. – Это прекрасный выбор. У тебя с ним одинаковый чудесный цвет кожи. Хотя нос у него, конечно, уже не тот. Испортился немного, пока лежал в саркофаге.

Чарли указал на ком ткани:

– Как это может быть костюмом Царя Тута? Где головной убор и накладная борода?

– Ты имеешь в виду маску, которую носил Тут, – сказал Алфи. – а я буду тем, что скрывалось под маской.

– Мертвым мальчиком-подростком? – пошутил Чарли.

– Смешно, – сказал Алфи. – Нет, я буду мумией!

– Это как-то тухло, – возразил Чарли. – Кто, вообще, боится мумий?

– Да все просто в ужасе от моих мумий, – фыркнув, сказала Медуза.

– А я кем буду? – спросил Чарли.

Медуза продемонстрировала ему белую простыню и черный парик.

– Боюсь, на твою долю остается только юрэй.

– Чего? – переспросил Чарли.

– Это такое привидение, – встрял Алфи. – Очень распространено в Японии.

Чарли застонал. Он никогда не слышал о юрэях. Но что ему оставалось делать?

Спустя час Алфи был обмотан тканью и усажен перед Медузиным туалетным столиком раскрашивать кожу вокруг глаз в цвет сырого мяса. С прорехами в обмотке, обнажавшими плоть, Алфи выглядел довольно устрашающе. Неподалеку Медуза уже помогла Чарли влезть в простыню и теперь велела мальчику стоять смирно, чтобы надеть на него парик. во время работы она напевала себе под нос – точно так же, как мама Чарли, когда делала сыновьям костюмы на Хеллоуин. К Чарли давно не проявляли столько нежного внимания. Ему нравилось, как пальцы горгоны приводят в порядок его волосы и поправляют простыню. Как же здорово, когда о тебе заботятся! Но стоило мальчику закрыть глаза и представить, что это его мама, радость стала немного болезненной.

– Можно задать вам вопрос, мэм? – решился спросить Чарли.

– Можно, если перестанешь называть меня «мэм», – последовал ответ.

– Хорошо, мисс… э… Медуза. Мне просто интересно… у многих ли кошмаров есть дети?

– Нет, но мне повезло. Две тысячи лет назад одному маленькому мальчику приснился кошмар про ужасного младенца-горгончика – так у меня появился сын. Я была очень взволнована и не возражала даже, что тот мальчик одарил моего малыша человеческими ногами, а не хвостом. И ужасно болтливыми змеями. Я полюбила моего маленького Бэзила таким, каким он был.

На мгновение Чарли так ужасно заскучал по своей маме, что едва смог говорить, но все же постарался поддержать светскую беседу:

– Вам две тысячи лет?

– Что ты, дорогуша, это Бэзилу две тысячи лет. Мне – тридцать девять.

Медуза улыбнулась, увидев замешательство на лице Чарли. За ее накрашенными губами показались два ровных ряда острых белых зубов.

– Ты поймешь, когда подрастешь. Как бы то ни было, горгонам работа всегда найдется. Каждый год сотням кошмаров приходится перевоплощаться в кого-то нового, но змеи вместо волос, наверное, никогда не выйдут из моды.

Такая новость застала мальчика врасплох.

– Другие кошмары меняются? – спросил он.

– О да, – ответила Медуза. – Им приходится эволюционировать, чтобы идти в ногу со временем. в Средние века, например, европейцы до ужаса боялись принимать ванну. Этот страх несколько веков давал работу некоторым существам. Но сейчас никто не боится мыла. Даже французы. То же случилось и с Черной смертью[3]. Доктора, лечившие от нее, носили ужасные маски с длинными птичьими клювами. Когда-то Нижний мир кишел ими. а сейчас тут у всех хоккейные маски и цепные пилы. Понимаешь, когда кошмар перестает быть страшным, у него появляется шанс стать кем-то еще. Кошмары часто приходят ко мне в костюмерную – подобрать новый образ.

– а если кошмар не хочет меняться?

– Тогда он уходит в отставку и исчезает, – ответила Медуза. воздух вокруг Чарли будто резко похолодел.

– Я не понимаю, – сказал он. – Как это кошмар может исчезнуть? Куда он отправляется?

Медуза оторвалась от работы:

– Это прекрасный вопрос. Кто-то считает, что, когда кошмары уходят в отставку, они превращаются в сны. Но никто из нас ни разу не видел Края снов, поэтому не факт, что он и правда существует. Боюсь, большинство кошмаров верят, что у нас только два варианта: либо продолжать пугать людей, либо умереть.

– Умереть? – Чарли вспомнил, что клоун Дабни крикнул ему в лесу, – кошмары никогда не умирают. Дабни спас Чарли, так что мальчик надеялся, что клоун все же прав. – а вы как думаете? – спросил он Медузу.