Ночные окна

– Это преступник особый, который способен обмануть даже дьявола, – возразил Волков-Сухоруков, поглядев на меня.

Я продолжал молчать, поскольку сказать было пока что нечего. Зато Георгий разволновался не на шутку.

– Что за чертовщину ты несешь? – возмутился он. – Факты давай, факты! Какие преступления совершил этот человек, каким образом вы вышли на его след, при чем здесь клиника?

– Хорошо. Отвечу на все твои вопросы.

Волков-Сухоруков вновь начал раскуривать свою трубку.

И еще несколько минут молча пыхтел.

– Во-первых, он практически никогда не оставляет улик, – сказал наконец рыжеусый следователь. – Во-вторых, биография у него наверняка в полном порядке. Он может быть представителем любой профессии – писателем, ученым, артистом, военным. Но его вторая тайная жизнь – зеркальное отражение первой, только в негативе. Находка для психиатров, если можно так выразиться. Как раз по части Александра Анатольевича. Оборотень, словом.

– Самый натуральный? – насмешливо спросил Левонидзе.

– В переносном смысле, – поправился Волков-Сухоруков. Но тут же задумчиво добавил: – Хотя, впрочем… Чем черт не шутит в наше апокалипсическое время! Ну а в-третьих… В-третьих, он намеренно стремится попасть в клинику господина Тропенина.

– Вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее, – произнес я.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, вращающаяся вокруг Бафомета

Беседа с господином Волковым-Сухоруковым заняла около часа. Он рассказал, что примерно полгода назад в ФСБ поступила странная аудиокассета. Содержание ее напоминало бред сумасшедшего. Неизвестный сообщал о пришествии сатаны и что весь мир сейчас стоит у врат ада. Разумеется, аудиокассету зарегистрировали и сдали в архив. В ФСБ хватает и своих сумасшедших, чтобы с чужими цацкаться. Но через месяц пришло второе послание, более вразумительное. Тот же голос говорил о том, что некий человек (он называл его «Существом» и «Бафометом») готовит в Москве серию преступлений.

– Бафомет – это, кажется, одно из имен дьявола? – спросил Левонидзе.

– Да, – коротко кивнул Волков-Сухоруков.

Мы теперь сидели в моем кабинете и пили кофе. Разговор становился все более интересным.

– Этой кассете также не придали особого значения, – продолжил следователь. – Сочли автора помешавшимся религиозным сектантом. Даже искать не стали, чтобы не шутил больше так с серьезными органами. Но спустя месяц пришла новая аудиозапись. Вот, сами послушайте.

Следователь передал Левонидзе кассету, тот вставил ее в магнитофон, щелкнул кнопкой. Вначале полилась какая-то восточная музыка, затем раздался глуховатый голос с некоторым акцентом:

«– Это Существо, Бафомет, – гений, гений безумства. Вскоре он меня умертвит, я знаю. Но речь не о моей жизни, мне не страшно. Я должен быть принесен в жертву, пусть так и случится. Но мне известны дальнейшие планы Существа. Оно готово нарушить все Божьи заповеди, чтобы пройти врата ада. Будет разрушен храм, мечеть и синагога. Отравлены воды и сожжены дома. Многое, что заставит содрогнуться Россию. И он будет играть с вами, как кошка с мышкой. Особое внимание обратите на 15 августа. Ищите Существо в его привычной среде обитания. Помните, он – безумен и среди безумных будет скрываться. Это я знаю совершенно точно. В Загородном Доме. Вот я слышу его легкие шаги по лестнице. Прощайте».

Вновь полилась восточная музыка, потом наступила тишина. Левонидзе выключил магнитофон. Волков-Сухоруков начал раскуривать трубку.

– Что произошло 15 августа? – спросил я.

– Взорвана церковь на юго-востоке Москвы. Взрыв был малой мощности, в ночное время. Разрушен левый придел храма, никто не пострадал. Но тут-то мы и вспомнили об этой кассете, вновь выудив ее из архива. Конечно, все это могло быть простым совпадением. Но через пять дней пострадала синагога в Марьиной Роще. И на сей раз обошлось без жертв. А взрывное устройство определить не удалось, нечто новенькое. Ну а потом…

– Потом пришла очередь мечети на Поклонной горе, – догадался Левонидзе.

– Абсолютно верно, – кивнул Волков-Сухоруков, пыхнув трубкой. – Тут мы занялись поисками автора кассет всерьез. Проанализировали тексты, посторонние шумы, накладки, пальчики и все такое. Короче, вышли на него. Поздновато только. Оказался неким Лазарчуком, затворником без особого рода деятельности. Жил в собственном доме в Заветах Ильича. Вернее, висел на стенке, распятый. Уже месяца полтора, не меньше. Естественно, никаких следов никакого Бафомета в доме обнаружено не было. Но теперь-то можно было не сомневаться, что лицо это вполне реальное, а не мифическое. Кто-то ведь Лазарчука распял? И взрывы, о которых он предупреждал, подтвердились.

– А что там дальше напророчено? – спросил Левонидзе. – Отравленные воды, горящие дома?

– Предательство Господа, – сказал я. – Аз есмь Господь Бог твой: да не будут тебе бози иные, разве Мене. Первая заповедь.

Не сотвори себе кумира и всякого подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею: да не поклонитися им, не послужити им. Вторая. Это – главное. Вызов небесам.