Ночные откровения

Чтобы как-то отвлечься, девушка взяла бокал. Она не жаловала вино или другие крепкие напитки, но сотерн оказался сладким, почти как десерт. С нервной жаждой начав пить, Элиссанда через минуту уставилась на пустое дно.

– День выдался долгим, – бросил муж, широко шагнув с балкона в гостиную. – Пожалуй, я лягу пораньше.

Это намек, что он зовет ее в постель? Элиссанда почувствовала, словно желудок завязался узлом – хотя не таким тугим, как можно было ожидать. Наверное, из-за сотерна и выпитого за ужином шампанского паника не поглотила ее с головой.

– Вы не попробуете торт? – спросила она, не зная, что еще сказать. «Спокойной ночи»? «Я сейчас приду»?

– Нет, благодарю, – маркиз поставил пустой стакан и провел рукой по волосам. Элиссанде казалось, что у него каштановая шевелюра с некоторыми прядками посветлее. Она ошибалась, все как раз наоборот: волосы темно-русые, немного с каштановым отливом. – Доброй ночи, леди Вир, – и исчез за дверью ванной комнаты.

Элиссанда налила себе еще бокал вина. Когда через пару минут она опять всматривалась в пустое дно, маркиз вышел из ванной, проследовал в одну из спален и закрыл за собой дверь.

Через полминуты муж появился – только для того, чтобы забрать бутылку виски и удалиться обратно, небрежно кивнув.

Элиссанда была обескуражена. Не то чтобы она жаждала отправиться с лордом Виром в постель, но, принимая во внимание взгляды, бросаемые на нее в Хайгейт-корте – да и сегодня днем в карете – девушке и в голову не приходило, что маркиз проигнорирует ее в брачную ночь.

Нет, так не пойдет. Она не может дать дяде такой замечательно простой выход из положения, как неконсумированный брак. Ему не удастся прибегнуть к закону, состряпав заявление о фиктивности, и размахивать перед судьями этим самым отсутствием близости. Пусть из шкуры лезет, доказывая, что племянница самое меньшее потеряла рассудок.

Этот брак будет подтвержден во что бы то ни стало.

Сказать легче, чем сделать…

По окончании следующего получаса и оставшегося сотерна Элиссанда по-прежнему томилась в гостиной.

Чего она ждет? Скрепляющая брак близость не случится сама по себе. Если муж не идет к ней, она сама отправится к нему.

Однако девушка не двигалась с места. Она ведь ничегошеньки об этом не знает. И, если честно, сама мысль о еще одном телесном контакте с лордом Виром намертво приклеивала к стулу.

Элиссанде пришлось бросить против себя тяжелую артиллерию: вызвать образ дяди, и это притом, что всю свою жизнь она старалась изгонять тирана из своих мыслей! Она заставила себя вспомнить его холодные глаза, острый профиль, тонкие губы, прикрытую мягкостью злобу – все, что было причиной ее ночных кошмаров.

Сделав несколько глубоких вдохов, девушка поднялась, но так пошатнулась, что пришлось усесться снова. Дядя не одобрял выпивающих женщин. До появления гостей леди Кингсли с собственными припасами в Хайгейт-корте никогда не подавалось вино.

Она явно недооценила влияние целой бутылки сотерна – и трех бокалов шампанского в придачу! – на собственное равновесие.

Уцепившись за край стола, Элиссанда опять встала, на этот раз осторожнее. Так, выпрямляемся… Дюйм за дюймом передвигаясь вдоль края стола, она, подобно начинающему альпинисту на северном склоне Маттерхорна, старалась не смотреть под ноги.

Другой конец стола был ближе к спальне лорда Вира. Девушка повернулась спиной к столу и осторожно отправилась преодолевать десятифутовое расстояние до двери комнаты.

Словно идешь по воде… Неудивительно, что, выпив лишку, маркиз спотыкался: этого не избежать, когда без малейшего предупреждения пол под ногами то вздымается, то проседает.

У двери Элиссанда с облегчением ухватилась за ручку и на мгновение прислонилась к косяку. Господи, комната буквально раскачивается – лучше шагать дальше, пока ей не стало совсем дурно. Девушка открыла дверь.

Вир, до пояса раздетый, уже лежал в постели. Элиссанда поморгала, чтобы он тоже перестал колыхаться. Кто же знал, что этот сладкий сироп таким удивительным образом воздействует на зрение?

Фигура маркиза мало-помалу становилась определеннее: уменьшилась смазанность контуров, торс обрел отчетливые и ясные очертания. Бог ты мой, он, должно быть, из «мускулистых христиан»[35] – вон какие у него мышцы! Такое сложение одобрил бы сам Микеланджело, судя по тому, что великий мастер никогда не изображал мужчин, не обладающих подобным телом.

Вы только посмотрите, лорд Вир с книгой! Элиссанде смутно припомнилось, как маркиз говорил об употреблении книг в качестве обезболивающего. Ах нет, не так – снотворного. Он использует книги вместо снотворного.

Но сейчас это не имеет никакого значения. С толстенным фолиантом в руках муж выглядит чуть ли не умником, и очень привлекательным.

– Милорд, – произнесла Элиссанда.

Его глаза прищурились – или это снова обман зрения?

 – Миледи?

– Сегодня наша брачная ночь, – было очень важно заявить об этом на случай, вдруг маркиз запамятовал.

– Да, так и есть.

– Поэтому я пришла исполнить свои обязанности, – торжественно произнесла Элиссанда, чувствуя себя храброй, послушной долгу и находчивой одновременно.