Ночные птицы. Памфлеты

Степана Тудора окружали друзья и единомышленники, понимающие реакционный смысл всех религий и ведущие с ними борьбу. Прежде всего это были революционные писатели из группы «Гор-но», существовавшей во Львове на рубеже тридцатых годов и сплотившейся вокруг прогрессивного журнала «Вгкна». Среди друзей Тудора был один из самых образованных писателей Западной Украины, Ярослав Галан. Он не меньше Тудора понимая опасность религиозного дурмана, отравляющего души людей, и вел смелую борьбу с Шептицким и униатской церковью. Еще в тридцатом году он назвал седобородого графа в мантии митрополита «мутителем святой водички». Назвал открыто, на страницах журнала, преследуемый полицией, и враги не простили ему этого поныне. Есть много общего в жизни и смерти Тудора и Галана. Но если Тудора сразили осколки фашистской бомбы, то Ярослав Галан погиб за свои убеждения уже после войны, от рук подлых врагов.

Убитый ими

Поздним осенним вечером 25 октября 1949 года возле железнодорожного моста около станции Гамалеевка состоялась необычная встреча.

Из ночной темноты появились два человека. Оглядевшись, они притаились в кустах. Немного погодя из-под моста вышел третий неизвестный. Он дважды прокричал вороном, и только после этого все трое сошлись. Обменявшись контрольным паролем «Полтава — Харьков», они протянули друг другу руки, и тот, что вышел из-под моста, Роман Щепанский, глухо спросил:

«Ну как?»

Молодой попович, Илларий Лукашевич, озираясь по сторонам, доложил:

«Все в порядке! Галана больше нет... Еще вчера, до полудня...»

«Кто убивал?» — деловито спросил Щепанский. «Сперва дал он! — показывая на низенького Михаила Стахура, прошептал Лукашевич.— Из-за спины. Так что кровь до потолка фонтаном брызнула... Ну, а потом и я...»

«А ночевали где?»

«У отца Левицкого,— ответил Михаил Стахур,— в Грядах...»

«Вот это забрали у Галана в столе».— Лукашевич протянул Щепанскому завернутые в платок металлические предметы.

«Що це таке?» — осведомился Щепанский.

«Медали. Партизанские...»

«Ну, добре, хлопцы! — пожимая руки убийцам, сказал Роман Щепанский.— Я доложу о вас наверх! А теперь давайте сядем, поговорим, что нам делать с вами дальше...»

* * *

Этот зловещий, циничный разговор имел свою предысторию. И чтобы понять все обстоятельства трагической гибели прекрасного украинского писателя, убежденного атеиста Ярослава Галана, надо рассказать обо всем подробнее.

Ярослав Галан был страшен и ненавистен для слуг тьмы — разноликих мракобесов со дней своей молодости, когда он вступил с ними в жестокую борьбу еще в буржуазном польском государстве. Церковники ненавидели Ярослава Галана еще с той поры, как он опубликовал в 1930 году обличительную комедию «99%» («Лодка качается»), разоблачающую галицийское мещанство и греко-католического попа, отца Румегу.

В одном из ранних памфлетов-рецензий, «Хи-хи-хи», Ярослав Галан зло высмеял «молодой цвет украинской нации» — то самое общество, из которого впоследствии вышли убийцы писателя: ««Молодой» цвет нации «также находит себе дорогу. Такой многообещающий бычок, пока еще только набираясь внаний, носит (темными вечерами) мазепинку, орет на съездах и праздниках «Ще не вмерла» и между одной и другой операцией по высаживанию окон пишет оды, адресованные святому Юру. Получит (или нет) такой балбес диплом, все равно идет в родное учреждение, покупает пахучее мыло, заказывает у портного гольфы, втирается в директорские салоны и через год берет в кредит мотоциклетку. И все было бы хорошо, плыли бы спокойно дни и ночи, ровными слоями нарастало бы для вечности на животике сальце, если бы не красный призрак. Угнетает он обывателя, и ленивое сердце иногда от ужаса замирает. Тогда в мещанине пробуждается дух! Мещанин оживает! Мещанин ищет идеи! Мещанин творит!»