Ноготки

Выставка мне понравилась, а картины, неизвестного до сегодня автора, по-настоящему восхитили. Щедро приправленные позолотой, работы мастера сочетали в себе греко-византийские традиции и вдохновляющую гармонию итальянского Ренессанса.

Дочь художника Селена неплохо говорила на английском. С ее разрешения я записала нашу беседу на диктофон, чтобы уже дома, не спеша, перевести на русский.

Кроме меня, была еще пара журналистов и одна съемочная группа местного телеканала. Но в целом, атмосфера на выставке оказалась довольно камерной, и народу было немного. Из особых гостей присутствовал лишь итальянский консул и сама дочь художника. Наличествовала так же делегация из городской администрации, и несколько медийных лиц. Сложилось впечатление, что простых горожан на открытие вообще не позвали.

Хотя, как выяснилось, вход на выставку был свободным, и любой желающий, в ближайшие три недели, мог посетить ее абсолютно бесплатно.

После экскурсии по залам, проведенной для почетных гостей директором галереи, торжественно объявили выставку открытой и предложили шампанское. Я была за рулем, поэтому попросила официанта налить мне в бокал минеральной воды и так как интервью я уже взяла, то решила пройтись по экспозиции – хотела еще раз посмотреть на одну очень понравившуюся мне картину.

Но видимо, этот шедевр привлек не только мое эстетическое внимание. У картины находились двое – мужчина и женщина, и бурно обсуждали ее содержание. Вернее, эмоционально вела себя только женщина, одетая в ярко-красный комбинезон и такого же цвета широкополую шляпу из-под которой выглядывала прядь волос лимонного цвета. Ноги незнакомки украшали ботинки на высоченном каблуке, того же цвета, что и выглядывающая прядь.

Она стояла ко мне вполоборота, и поля шляпы скрывали ее лицо. Скрывали они и лицо спутника эпатажной особы. Голос женщины был сильным, грудным и совсем не подходил к ее вызывающему образу. Впрочем, это было лишь мое субъективное мнение и может статься, что странная дама какая-нибудь знаменитость, со своим неповторимым индивидуальным стилем.

Я встала недалеко, решив немного подождать, когда эти двое насладятся лицезрением картины, обсудят свои впечатления и перейдут к другому экспонату, освободив место для меня. Так и случилось. Минуту спустя, они развернулись и направились в мою сторону. Теперь я могла рассмотреть их лица.

– Белла!

Матвей Золотов казался обрадованным, и это отражалось в блеске синих глаз. Спутать эту радость от встречи, с каким-то другим чувством, было невозможно. Красивое же лицо его спутницы выражало степень крайнего удивления, приправленного каплей высокомерности и надменности. На своих высоченных каблуках она возвышалась надо мной, и я почему-то сравнила ее с Эйфелевой башней, а себя с китайской туристкой, пораженной видом загадочной «железной дамы».

– Мирелла, – Матвей обратился к Башне, – познакомься. Это Белла Серебрянская.

Я киваю головой, в знак приветствия, но в ответ вижу взгляд больше похожий на тот, как исследователь рассматривает какую-то незнакомую бактерию, незнамо как попавшую под прицел его микроскопа.

– Кстати, Белла из вашей братии, – добавляет, улыбаясь нам обеим мужчина. – Она писатель.

– Что-то слышала, – Мирела морщит нос, явно, недовольная таким вниманием к моей персоне со стороны спутника.

– Это вряд ли, – я наконец-то справляюсь с эмоциями от этой неожиданной встречи. Женщина мне не нравится. И дело даже не в Матвее. Просто, не люблю высокомерия.

– Может, вы напомните что-то из вашего, – она тянет слова, как делают это некоторые столичные светские леди. – Хотя, ты же знаешь, – теперь ее взор обращен к мужчине, – в последнее время я увлекаюсь живописью. Современная литература в упадке. Теряется качество. Ведь что сейчас в моде? – в воздух взвивается указательный палец, с нанизанным на него необъятных размеров кольцом, в виде цветка. – Низкосортные, сценарно-беззубые и плохо написанные истории! Изобразительное искусство, в отличие от всей этой вкусовщины, развивается.

М-да, сказано с апломбом. Похоже, я нарвалась не просто на творческую личность, а на человека, позиционирующего себя критиком.

– Увы, я не специалист в современной литературе и не читаю ничего кроме классиков, – закрыла я неинтересную в данной ситуации тему, заработав при этом очередной, высокомерно-презрительный взгляд Башни. – К тому же, мне пора.

И уже у самого выхода из музея, до меня вдруг дошло, какое выражение лица было у Миреллы, когда при прощании я машинально сунула ей в руку свой недопитый бокал с минералкой.

Матвей догнал меня уже на улице.

– Почему ты сбежала? – синие глаза смотрят пронзительно.

Прячу взгляд:

– Я тороплюсь. Правда. Уже поздно.

– Семь вечера, это поздно? – теперь он смеется, и я понимаю, что выгляжу нелепо.

– Твоя женщина….. – мне не дают сказать очередную глупость, и я оказываюсь в крепких мужских объятиях.

– У тебя больше не получится никуда сбежать, – его руки сжимаются еще крепче и меня окутывает тонкий аромат дорогого мужского парфюма. – По крайней мере, сегодня.