Ноготки

– Конечно, – кажется, меня приняли за Выдру, и я собиралась этим воспользоваться.

– Нам необходимо с вами обсудить успеваемость Киры, – продолжила классная.

– У нее проблемы?

– И не только по учебе, – сообщил строгий голос. – Вам нужно прийти в школу.

– К сожалению, я не могу это сделать.

Но, видимо, для звонившей, подобный ответ оказался неприемлемым.

– Я вас предупреждаю, – ее голос стал еще строже. – В этом возрасте подобное отношение родителей к детям, может привести к плачевным последствиям.

– Светлана Евгеньевна, – выглядываю в окно, увидеть, не идут ли Выдра с Антоном и продолжаю: – Вы не поняли. Приехала родная мать Киры. Теперь это ее забота.

– Вот как? – классная, кажется, немного удивлена. – Можно ли с ней связаться?

– Боюсь, нет, но я передам вашу просьбу, – торопливо заканчиваю я наш разговор, видя, что во двор въезжает машина Антона.

А минуту спустя, подчистив следы «преступления» в телефоне, принимаю решение идти в школу немедленно.

– Пожалуйста, вы можете сами убедиться, – классная протягивает мне журнал успеваемости.

Листаю страницы. Почти одни двойки.

– Последнее время, еще и прогуливать стала, – констатирует факт учитель. – Про поведение, отдельная история: грубит, хамит, дерзит.

Я не знаю, что на это сказать. Просто пялюсь в журнал.

– Давайте пригласим сюда Киру, – предлагает классная. – Послушаем, что она скажет.

– Это не обязательно, – пытаюсь я выйти из сложившейся ситуации. – Поговорю с ней дома.

– Ну, хорошо, – не веря смотрит на меня она. – Поговорите. – И добавляет: – Все же, я рекомендую вам посещение психолога. Кажется, в вашей семье проблемы?

– Проблемы в каждой семье, – обрываю я ее на полуслове. – Спасибо за совет.

В груди все клокочет, хочется придушить и Выдру, и бывшего, но понимаю, здесь есть и моя вина тоже.

А в коридоре, неожиданно, сталкиваюсь нос к носу с Кирой.

– Ты? – в ее голосе удивление. – Ты что тут забыла?

– Дома поговорим, – отвечаю я тихо. Не хочу, чтобы кто-то слышал наш разговор.

Вечером, все же решила не устраивать ей «промывку мозгов». Снова сильно заболел желудок, и мне было не до нотаций. «В конце концов, – успокоила я себя, – У нее очень сложный возраст. А тут еще мы, взрослые, постоянно выясняем отношения. Вот съедут, эти двое, и все придет в норму».

Но провести этот вечер спокойно, нам всем было не суждено.

24

– Белка! – громкий крик заставляет меня подскочить с постели. Это Антон. Он стоит в дверях и на его лице написан настоящий ужас.

– Снежа! Снежа умирает!

Бегу за ним в соседнюю комнату. Снежанка там, лежит на полу, бледная, как полотно, и без сознания.

– Скорую вызвал? – я пытаюсь нащупать пульс на ее холодной руке. Бывший молчит, и только мотает головой, будто одержимый. – Вызывай! – кричу я ему. – Немедленно!

Пульс прослушивается, но еле-еле.

– Что с ней? Как это случилось? – требую я ответ у Антона.

– Не понимаю, не знаю, – его трясет. Телефон выскальзывает из рук, падает на пол.

Рядом, будто во сне, вижу расширенные от страха глаза дочери. Быстро, но четко приказываю:

– Кира, вызывай скорую, видишь он не в состоянии!

Дочь убегает, и через несколько секунд я слышу ее дрожащий голос, диктующий наш адрес.

Из больницы мы вернулись лишь утром.

– Главное, что она жива, – я с сочувствием дотрагиваюсь до плеча Антона. Вид у него усталый, замученный. Замечаю сетку морщинок в уголках его глаз и раннюю седину, посеребрившую виски.

– Состояние стабильно тяжелое, – вздыхает он.

– Все будет хорошо, – пытаюсь ободрить и его и себя. – Доктор сказал у нее сильный организм.

Он закрывает лицо руками и так застывает, скрючившись на кухонном табурете.

– Антон, надо поспать.

Но бывший муж молчит и даже не шевелится.

– Кстати! А Кира где?

Иду в нашу с ней комнату. Дочь в своей постели, но не спит. Увидев меня отвернулась.

– Снежану оставили в больнице, – говорю я тихо.

– Она умерла? – сказано шепотом, еле слышно.

– Нет. Она жива, – мой голос тоже звучит тихо, но это, скорее от усталости. А еще от постоянно ноющей боли в желудке. «Все-таки придется идти сдаваться к врачу», – думаю я, снимая джинсы и пуловер, и облачаясь в домашнее. Народные средства, в этот раз, оказались бессильны. «Наверно, я слишком много нервничаю, – приходит мне в голову мысль. – А ведь так и до язвы не далеко, миленькая моя!».

Возвращаюсь в кухню. Антон все еще здесь. На столе стоит забытая мною еще с вечера кружка с отваром календулы.

– Странно, – взяв кружку в руки, с удивлением рассматриваю ее содержимое. Мое восклицание выводит мужчину из ступора:

– Что странно?

– Да, так, ничего, – пожимаю плечами и ставлю почти пустую кружку в мойку. – Иди спать Антон. Я тоже пойду. Нам всем нужно как следует выспаться.

Меня будит громкий стук в дверь.

– В чем дело? – заспанными глазами смотрю на незнакомых мужчин, стоящих на пороге. Один из них одет в полицейскую форму. Мне протягивают красные корочки и настойчиво просят впустить – оказывается, у них ордер на обыск.

– Белла Аркадьевна, – пронзительный взгляд майора прожигает насквозь. – В каких отношениях вы находились с новой супругой вашего бывшего мужа?