Ноябрь, или Гуменщик (ЛП)

— Как это? — спросила Лийна и недоверчиво взглянула на гуменщика.

— Ну, смотри... — начал гуменщик, с грустью подумав, что все его хитроумие позаимствовано из рассказов снеговика. Там частенько случалось, что дама шла на свидание с милым в чужом платье и даже в маске. Кавалер ее не узнавал, они миловались, целовались, и когда она снимала наконец маску, то отступать уже было некуда, и свадьба была делом решенным. Гуменщику было неловко следовать рассказам снеговика, до сих пор он всегда обходился собственным умом и смекалкой, правда, на сей раз обстоятельства складывались непривычные, порожденные скорее всей этой чепухой с гондолами и принцессами, чем родными осинами. Здесь тимьяном ползучим да ромашкой делу не поможешь, надо прибегнуть к помощи заморских плодов. Поэтому он спросил:

— Есть у тебя красивое платье, вроде тех, что носит барышня?

— Есть, — подтвердила Лийна. — У меня есть настоящее барское платье! А что?

— Оно тебе понадобится, — сказал гуменщик. — Видишь ли, ты его наденешь, и я отведу тебя ночью в одно место, куда придет и кубьяс. Вы встретитесь. Впотьмах он решит, что ты — барышня, и пусть он так и думает. А потом, когда вы уже, ну, станете друг другу поближе, тогда Ханс, небось, поймет, что синица в руках лучше журавля в небе. Барышню он видал только издалека, а тут у него прямо под носом, только руку протяни, славная девушка — я так думаю, что он выберет тебя и думать забудет про свои дурацкие завихрения. Не так ли?

Лийна молчала. Она раздумывала. Она ни на минуту не могла поверить, что Ханс может забыть свою настоящую любовь только оттого, что неожиданно в его объятиях окажется девушка из плоти и крови. Нет, он скорее рассердится, придет в отчаяние, оскорбится, если под маской барышни окажется Лийна. Однако план гуменщика позволял встретиться с кубьясом с глазу на глаз, не прячась волчицей за кустами. Ханс признался бы ей в любви — что с того, что, приняв ее за барышню. Это было бы так замечательно.

— Я согласна! — ответила Лийна. — Когда мы встретимся?

* * *

Кубьяс лежал в сугробе, почти весь засыпанный снегом, и внимал снеговику, который читал очередное стихотворение, слышанное им когда-то во время бесконечных странствий по небу, по морю, по земле. Когда снеговик закончил, Ханс вздохнул и сказал:

— Я постараюсь запомнить это, и если Сандеру удастся сотворить чудо и свести меня с нею, я прочту ей это.

— Ты, конечно, можешь это сделать, — согласился снеговик. — Но куда прекраснее и милее сердцу дамы, если кавалер сам сочинит стихи, в которых воспоет красоту и прелести повелительницы его сердца. Заученное наизусть стихотворение может прочесть любой и кому угодно, но свои собственные стихи посвящают одному-единственному человеку. Поэтому им нет цены.

— Как же мне самому написать стих? — удивился кубьяс. — Я не умею!

— Любовь окрыляет и оттачивает слог! — отвечал снеговик. — Сколько повидал я на своем веку молодых людей, которые прежде и понятия не имели об изящных искусствах, но, став трубадурами, пели под окнами своих дам! Их грубый голос становился нежным, их отрывистая немногословная речь превращалась в восхитительные стихи. Любовь творит чудеса, мой друг!

— О, да! — отозвался из сугроба кубьяс. — Ты уже говорил мне про это!

— Так попробуй! Переплавь свои чувства в стихи! Постарайся представить себе свою возлюбленную, описать ее высоким слогом — и увидишь, как стихотворение родится само собой, поверь мне!

Кубьяс вздохнул глубоко. Глаза он и так уже закрыл, чтобы уберечься от метели. Он предался мыслям о барышне, представлял себе, как в тот раз увидел ее на лестнице: промелькнула мимо стройная фигурка, но черты лица ее кубьяс, как ни силился, вспомнить больше не мог и поэтому сосредоточился на окнах барского дома, под которыми простоял много-много ночей. Их он помнил хорошо. Помнил колышущиеся белые занавески, смутные силуэты за ними. И потом он конечно же помнил дыхание барышни — как он слушал его в ту ночь, когда камердинер впустил его в барские покои.

“Ты дышишь, словно телочка, — произнес он вдруг и добавил: — Как коровушка”.

Он покосился на снеговика:

— Годится?

Снеговик как будто размышлял. Это было мало похоже на любовные стихи, но он был уже очень стар, много чего повидал и знал, что обычаи везде разные. Отчего же не упомянуть в стихах телочку и коровушку?

— Отлично, — сказал он. — Только стихотворение должно быть подлиннее. И знаешь, друг мой, положено, чтобы в стихотворении были рифмы. Постарайся найти слово в рифму со словом “коровушка”! Постарайся! Наверняка у тебя найдется еще что сказать. Подумай о своей красавице и заверши стихотворение красиво и благозвучно. Чем больше труда вкладывает кавалер в стихотворение, тем выше будут оценены его устремления!

“Рифма к коровушке... — бормотал кубьяс. — Как бы мне ее найти?” Он вновь погрузился в себя, бормоча что-то, словно пробуя слова на язык, наморщил лоб, наконец лицо его озарила радость и он произнес:

Ты дышишь словно телочка,

как коровушка.

Ват-луп-са-ди, лу-сан-га-ди!

Ра-ди-ри-ди-ре!

— Вроде готово! — сказал он стыдливо. — Ведь коровушка рифмуется с...